Голос продолжил:
– Теперь все остальное!
Егор к автомату швырнул пистолет и нож, запасной магазин, крикнул:
– Больше ничего нет!
– Раздевайся до трусов!
– Чего? А может, еще и раком встать?
– Выполняй, сука, а то я поставлю тебя раком, и не только поставлю, ты у меня сейчас от боли как юла завертишься! Ну?
Егор в ненаигранной раздраженности стал снимать с себя камуфляж. Остался в одних плавках. Его тут же окутал холод, и он пытался сдержать дрожь, что ему не удавалось.
– Отойди в сторону! Кара! – позвал напарника голос из трещины. – Спустись, осмотри одежду.
Вскоре его костюм был тщательно осмотрен.
– Тимур, кроме сигарет и зажигалки, ничего, – доложил Кара.
– Одевайся, – разрешил Астафьеву из расщелины голос Тимура.
Егор оделся.
Тот же Тимур приказал:
– Кара, свяжи его. Руки за спину. Ноги стреножь, но так, чтобы мог идти.
Бандит выполнил распоряжение.
Из расщелины вышел Тимур – коренастый молодой кавказец с автоматом.
– Забери оружие этого «профи», Кара, и давай к Али. Только скрытно, восстановите наблюдение.
Кара, чеченец помельче Тимура, беспрекословно подчинился тому.
Тимур же подошел к Астафьеву:
– Ну что, гяур, в гости пришел, да?
– Как видишь!
– Кто же с оружием и тайком в гости ходит? – спросил Тимур.
– А это смотря с какой целью идти, – спокойно ответил Егор.
– Смелый, да? Смерти не боишься, да? Профессионал?
– А ты развяжи меня, тогда и узнаешь, кто я!
– Развязать? Ай, умный, да? А вот этого взамен не хочешь?
Чеченец нанес Астафьеву удар кулаком в солнечное сплетение.
Нечто подобное Егор ожидал, поэтому пресс напряг, но бандиту показал, что удар пропустил, согнувшись пополам и закашлявшись, как это бывает при неожиданном нарушении ритма дыхания.
Чеченец, видимо, остался доволен ударом.
Он стоял, скалясь и потирая руку. Автомат, как только пленника связали, он забросил за спину.
«Отдышавшись», Егор выпрямился.
Тимур вплотную приблизил к нему свою испещренную оспинами физиономию. Хотел что-то сказать. И этим совершил ошибку. Астафьев не прощал подлости. Поэтому, как только чечен открыл рот, Егор сильным ударом головы отбросил Тимура с разбитой мордой к расщелине, откуда тот недавно подавал команды. Сам же Астафьев как ни в чем не бывало осматривал окружающие его вершины гор.
– Ты... ты! – захрипел чеченец, стирая кровь с разбитых губ и носа. – Да я тебя сейчас на куски, тварь, порежу!
– У Хозяина сначала разрешение спроси, мудак!
Напоминание о Хозяине охладило пыл Тимура, но он все же злобно, как змея, прошипел:
– Когда с тебя, с живого, будут сдирать кожу, я спрошу разрешения у Хозяина. Чтобы он мне доверил сделать это, и сдыхать ты будешь долго, гяур проклятый!
– Сам доживи еще до казни, чухан немытый!
– А ты борзый, пидор! Надолго ли?
– Надолго!
– Сейчас посмотрим!
Тимур поднял увесистый камень, с явным намерением применить его против Астафьева.
Но в это время из-за поворота вышла группа вооруженных боевиков. Два, три... шесть. Шесть человек! Впереди немолодой, с аккуратной седой бородкой чечен.
Тимур бросил камень.
Свита подошла к Егору. Бесцеремонно осмотрела его, затем бородатый спросил:
– А что это ты, Тимур, с разбитым лицом? Наемник оказал сопротивление при задержании?
– Было немного, Беслан!
– Ретивый, значит?
– Ретивый и борзый! За ним глаз да глаз нужен!
– Это ты своего Али учить будешь!
– Извини, Беслан!
Бородатый подошел к Егору:
– Пришел, значит?
– Пришел!
– А зачем пришел? Кто тебя звал сюда?
Астафьев отвернулся.
– Молчишь? Герой, да? Ничего, будешь говорить, много будешь говорить!
Он отошел от пленника, отдал приказ подчиненным, те скрылись за изгибом.
– Русский, – неожиданно вновь спросил бородатый Беслан, – сколько с тобой пришло людей?
– Все федеральные силы!
– Ну-ну. Ты, наверное, глуп и упрям, как осел? Не понимаешь, где находишься? И не знаешь, что, когда тебя спрашивают, надо отвечать?
– Ты спросил, я ответил! Что еще надо?
– Я спросил, сколько людей пришло с тобой? Ты ответил глупостью. Я повторяю свой вопрос, Егор Астафьев, бывший подполковник войскового спецназа!
– Вот даже как? Ты, оказывается, все обо мне знаешь?
– А как ты думал?
– Значит, меня сдали? Как и женщину в свое время?
Беслан засмеялся.
– Думай что хочешь, но о тебе мы действительно все знаем.
– Тогда получается, что осел не я, а ты, раз спрашиваешь о том, что знаешь.
– Да, прав Тимур, борзеешь ты не в меру! Но ведешь себя, как мужчина, и это мне нравится. Посмотрю, останешься ли ты мужчиной до конца?
В это время по ущелью подошли еще трое.
Солидная банда у этого Хозяина, если в короткие сроки он смог перебросить сюда целый отряд. При этом наверняка не снимая посты с главных направлений.
– А вот и Палач! Знакомься с ним, русский! С этого момента он повелитель твоего тела. Да и души тоже.
Чеченец, которого Беслан назвал Палачом, носил свое погоняло, видимо, не зря!
Черные, безжалостные, полные ненависти глаза, ничего хорошего ему, Астафьеву, в дальнейшем не обещали. Палач что-то коротко бросил Беслану, лишь мимоходом взглянув на Егора. Затем Астафьеву:
– Иди за мной!
Повернулся и медленно, так, чтобы успевал пленник, в одиночестве пошел в глубь ущелья.
Следом за Егором двинулись и два его сопровождающих, вооруженные современными автоматами «вал».
Галкин передал по цепи:
– Егора взяли, повели в глубь ущелья. Пост оставлен, усилен. Через двадцать минут начинаем выдвижение, как поняли?
– Поняли, командир, – поочередно ответили Краснов и Буш.
До Алтан-Юрта шли почти два часа.
