я должен помогать им, — тихо объясняет Дамир, делая глоток алкоголя. — К моему главному пробиться не просто, но я это сделаю любой ценой. Твоя Кошка вляпалась по самые уши — это я точно знаю.
— Мурка, — неосознанно поправляю я друга, который не сразу понимает смысл моего слова. — Хотя она та ещё… Кошка, — качаю я головой, взъерошивая волосы. — Помоги мне, Дамир. Я не пожалею ничего, совершенно.
— Ничего, говоришь… — задумчиво констатирует он мою решительность. — Дай мне допуск к своим проектам. Кажется, я знаю, что можно предложить моим привередливым друзьям.
Я стремительно срываюсь с места, словно и оживаю впервые за несколько часов. Спешу в кабинет и Дамир не отстает. Мы остаемся вместе, ограждаясь от шума в кухне в гостевой комнате. Я сажусь за свой рабочий стол и включаю ноутбук, нетерпеливо поглядывая на время.
Не хочу, чтобы Вика была в чужих когтистых лапах больше, чем она выдержит. Я совсем не знаю, что с ней делают, как она реагирует и что вообще происходит… Но я знаю одно — Дамиру я верю.
— Так. Что тебя конкретно интересует? — спрашиваю я, подключаясь к своему главному серверу.
— Жилой комплекс. Развлекательные центры или дома. Возможно, оборудование, рабочие машины и склады, — задумывается Дамир, а я смотрю на свои сортированные проекты по папкам.
— Я собираюсь строить загородный комплекс, участок уже выкупил. Жилой комплекс… — задумываюсь, откидываясь на спинку дивана, — родительский фамильный дом. Он находится в лесной роще у воды, заброшен и подлежит ремонту, но им можно заняться. Фундамент очень впечатляющий. Склады имею только под свою личную продукцию, а машины у официальных подрядчиков, — рассуждаю я в слух.
— Всё равно мелко, — задумавшись, говорит Дамир.
— А что насчет моего бизнеса в целом? — собственная идея заставляет меня подняться и загоревшимся взглядом посмотреть на друга, которая отрицательно покачал головой. — Почему? Это хороший бизнес, прибыльный и налаженный.
— И официальный, — фыркает Дамир, откинув голову на спинку удобного кресла. — Это Клан, а значит заведомо их любой род деятельности криминальный. От нового руководства твои люди разбегутся от ужаса, а бизнес похерят через пару лет. Если это понимаю я, значит не подходит точно.
— Тогда, что они поимеют с развлекательного комплекса или дома? — я совершенно никогда не понимал и не вникал в управление бандитской группировки, или как его там… Клана.
— Да всё просто. В развлекательном комплексе можно сделать бордель, принимать важных шишек и хорошо отдохнуть после дел. А жилой комплекс может служить их резиденцией, — говорит Дамир, не поднимая головы.
Фыркаю.
— Вряд ли бордель можно спрятать, — я слышу надменное хмыканье Дамира, который тяжело выдыхает. — Что? Это же не законно!
— Это ты не можешь спрятать, а они скорее листовки начнут печатать тысячными тиражами, чтобы выловить рыбу покрупнее, — вздыхает друг. — Не засоряй голову этими вопросами, просто предлагай варианты.
Я задумываюсь. И впрямь — мой бизнес прозрачный, честный и законный. Мне нечего предложить… Почти нечего.
— А шахты? Шахты их могут заинтересовать? Туннели в несколько сотен километров, куда можно спрятать достаточно много и, главное, безопасно, — задаю я вопрос, вспоминая о своем дедушке, который когда-то на шахтах поднял свой бизнес.
— Шахты… Звучит интересно, — он опускает голову, вперив в меня задумчивый взгляд. — Они принадлежат тебе? — Дамир заинтересованно поддается вперед.
— Да, достались от дедушки, — киваю я, с надеждой глядя на Дамира, который встал. — Они закрыты, но там безопасно. Туннели очень широкие и, на мою память, даже железная дорога рабочая.
— Сделаешь по ним отчет? Метраж, объем, безопасность и всё в этом духе? — спрашивает он, достав из кармана свой телефон. — И фамильный дом, думаю, тоже подойдет.
— Это их заинтересует? — встревоженно поднимаюсь, когда мой друг хмурится и что-то клацает в своём телефоне.
— Уверенным быть нельзя ни в чём, но мы попробуем, — даже маленький шанс, звучит как успех. — Займись этим сейчас же, а мне стоит переговорить с нужными людьми. К семи часам утра справишься?
— Если нужно, смогу и быстрее, — заверяю я Дамира, который поднял взгляд и снова внимательно на меня посмотрел. Я нервно перебираю пальцами карандаш, поджимая губы.
— Ты её любишь? — внезапно задает вопрос друг, спрятав в карман телефон.
Я тяну с ответом, хоть и знаю его. Просто не привык говорить это, не привык чествовать подобное, а тем более волноваться до седины и трясущихся рук за свою женщину.
— Если понадобится — костьми лягу, но я верну её к нормальной жизни, — это звучит глубже и тверже, и говорит больше одного «люблю», потерявшего всю суть в наше время. — Я нуждаюсь в ней, — признаюсь я, и ощущаю, как желудок сжимается и готов вывернуться наизнанку от странных ощущений.
Дамир кивает, не произнося больше ни слова. Взгляд его непроницаемый, совершенно закрытый от меня, но видимо он многое понимает, когда мягко растягивает губы в поддерживающей улыбке. Мой друг уходит тихо, а я сажусь за работу, решая сделать такой же впечатляющий и продающий отчет, как умеет делать только остроумная Виктория Владимировна.
***
Виктория:
Я проснулась, когда услышала тяжелые шаги. Сон был беспокойным, и я часто просыпалась, не чувствуя себя в безопасности.
Повернувшись на бок, вижу Марата, который ставит на тумбу поднос с завтраком. Он смотрит на меня своими стеклянными глазами и отходит в сторону, словно ощущая, как из-за него я почти не дышу. Марат размещается в кресле у столика, расслаблено в нем устроившись, уперев взгляд в окно.
Сажусь ровнее, удобно размещая за спиной подушку и тянусь к подносу. Завтракать с утра я совсем не привыкла, но я не хочу лишний раз разговаривать или находить причины к отказу. Просто делаю то, что предлагают.
Завтрак хоть и выглядит простым, но по подаче я уже понимаю, что готовил отличный шеф-повар. Слишком всё идеально, даже эти яйца, которые у меня всегда растекаются по всей сковороде, введут любого перфекциониста в экстаз. Не спеша надкусываю свежую брускету с красной рыбой и заедаю кусочком яичницы.
Момент, когда жевать становится трудно и даже неловко, поднимаю голову. Марат пристально на меня смотрит, а я стараюсь продолжить жевать и не подавиться.
— Тебе нравится столица? — спрашивает мужчина, вопросы которого никогда не бывают беспочвенными.
Я пожимаю плечами, запивая еду соком.
— Мы можем остаться здесь жить, — продолжает говорить Марат, а я уже соображаю, к чему он клонит.
— Не нравится, — кратко отвечаю я на первый вопрос, и специально набиваю рот едой, чтобы не получать от него новые и внезапные вопросы.
Марат задумывается и вновь переводит взгляд в окно, словно там черпает собственные идеи и стратегии. Какой бы не
