Часы показывали без пятнадцати два. Кто мог позвонить мне в такой час?
Поднимаю телефон. На экране высвечивается телефон Снежы, сестры Гая.
Резко сажусь на постели. В груди кольнуло. Неужели что-то случилось? Что-то с Витом?
Вздрагиваю. Быстро нажимаю на значок принятия звонка, подношу телефон к уху.
– Алло.
– Алло, – её голос немного взволнованный, – Ульяна?
– Да, что случилось?
– Ничего такого, – быстро отвечает она, поняв, что напугала меня. – У меня просто возникли небольшие… – Снежа прочистила горло, – затруднения. Не могла ты помочь мне добраться домой?
Я собралась очень быстро. Благо, Паша ночевал сегодня у нас. Я разбудила его, попросив отвести меня по адресу, который назвала Снежана.
Спустя полчаса машина въехала в богатый частный сектор на подъезде к городу.
Снежа ждала меня у высоких ворот одного из домов. По мигающему свету и звукам, доносившимся из него, было ясно, что там сегодня вечеринка. Очень оживлённая.
Как она здесь оказалась? Снежа далека от тусовок. Я видела в ней лишь тихую сестру Гая, маленькую талантливую пианистку, и даже представить себе не могла, что она может забрести на подобное мероприятие.
В тот момент, когда Снежа забралась в машину, ворота приоткрылись, и я смогла заметить выглянувшего парня. Светлая голова, татуировки…
– Погоди, – поворачиваюсь к девушке, – это что, Тан?
Лицо Снежи становится пунцовым. Казалось, даже её светлые волосы сменили оттенок. Она закрыла ими лицо, опустив голову вниз.
– Даже не спрашивай, – просит девушка, – я уже пожалела, что приехала сюда. Так глупо.
Я торопливо осматриваю её, стараясь заменить любое, пусть и самое незначительное изменение. Но не вижу следов насилия. Слёз тоже не наблюдалось.
– Ты в порядке? Ничего не случилось… – сглатываю, кивая в сторону дома, – там?
Её глаза округляются, когда она понимает, что я имею в виду.
– Нет, нет, – Снежа подняла руки, помахала ими перед собой. – Мы просто… – она раздражённо фыркает, – не поняли друг друга.
– Ты же понимаешь, что если Гай узнает про Тана, то…
– Будет в бешенстве, – подсказывает мне его сестра.
– Мягко сказано, – улыбаюсь. Всё же я так рада её видеть. Я очень соскучилась по всем. – Когда ты успела познакомиться с Таном?
– Не очень давно. – Девушка поджала пухлые губки. – Раньше я не обращала внимания на парней.
– Из-за Вита?
– Да, из-за него. Но после того как вы начали встречаться, я решила двинуться дальше, выйти из зоны своего комфорта. Блин, – она сморщила носик, – звучит как банальный совет психолога. Но никто, кроме нас самих, не может нам помочь. А Тан показался мне интересным и необычным. Я решила, что с ним будет весело, но такое веселье не по мне. Я рискнула, но надежды не оправдались. Бывает.
Она пожимает плечами, после чего отворачивается к окну.
Да, бывает.
– Почему ты позвонила мне?
– Ну, – она вздыхает, делая вид, что вглядывается в темноту за окном, – я в последнее время слишком рассеяна: забыла кошелёк дома, поэтому самостоятельно оплатить такси не могла. У меня, конечно, есть Apple Pay, но привязанная карта принадлежит отцу, и его явно заинтересует оплата такси в два часа ночи. Учитывая, что я отпрашивалась к подруге. Само собой, ни Гаю, ни Виту я не могла позвонить. – Хмыкаю. Это логично. – Хоть Вили бы точно согласилась помочь и молчать об этом, подставлять я её тоже не собиралась. Осталась только ты. – Снежа оборачивается, благодарно улыбаясь мне. – Спасибо, что приехала.
Я улыбнулась, но в горле запершило, а глаза уже привычно защипало.
Всхлипываю. Снежа рывком прижимается ко мне, крепко обнимая. Как и её брат три недели назад. Умение сочувствовать – это у них семейное.
– Очень жаль, что вы с Витом расстались, – говорит она, отстраняясь. – Я верила, что у вас всё получится. Вит очень любит тебя.
– Это он тебе сказал?
Снежа закатывает глаза:
– Конечно, нет. С Витом всегда приходится смотреть на действия, а не на слова, так как он по большей части молчит. Но его чувства к тебе очевидны.
– Видимо, о его чувствах знают все, кроме него самого. И меня.
Девушка вздыхает, откидывается на сиденье.
– Вит просто не знает, что такое любовь. Даже если он её почувствует, то не сразу поймёт, что это оно. Он сам никого не любил и не позволял никому любить себя. До тебя.
– Всё кончено.
– Вот уж нет, – фыркает Снежа.
– Я не видела его три недели. – Горло сдавил спазм. Я так скучала по нему. Это были самые долгие дни в моей жизни. Даже после смерти дедушки мне не было настолько плохо.
– Ты слышала, что его родители погибли?
– Что? Когда?
Горло сдавило.
– Как раз три недели назад. Дом сгорел, и они вместе с ним. – Закрываю рот рукой. О, господи, Вит… Снежа сдвигает брови. – Ему нужно время.
Для меня время – это роскошь, которую даже при семейном богатстве, я не могла себе позволить.
– Боюсь, у меня оно на исходе.
Ловлю на себе взгляд Паши в зеркало заднего вида. Он выглядит удивлённым. Конечно, откуда ему знать, что в моей жизни происходит такая драма?
Снежа выходит из машины за пару домов от родительского дома, чтобы никто не заметил её появления. После чего мы возвращаемся обратно в поместье, где через несколько часов состоится моя свадьба.
– Почему ты всё ещё здесь? – останавливает меня вопрос водителя, когда я уже взялась за ручку. – Почему не сбежала с парнишкой, о котором говорила девочка?
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на мужчину. Его лицо разрезано морщинами, а глаза светятся дружелюбным участием. Открываю рот, чтобы ответить, но получается лишь глотнуть воздух.
– Я знаю, что ты хорошая девочка, Ульяша.
Резко выдыхаю. Так меня называл только дедушка. Маму это неимоверно бесило. Она возмущалась, говоря, что эта ласкательная форма подходит для сельской доярки, а никак не для графини. Но дедушка никогда и никого не слушал.
– Я достаточно долго работал на Тараса, чтобы быть уверенным – он бы тобой гордился. – Я усиленно заморгала. – Но при этом, я скажу, что сейчас ты принимаешь неправильное решение.
– Разве дедушка не ценил верность своему слову?
– Конечно, ценил. Но он и сам принял множество неправильных решений, о которых потом жалел всю свою жизнь. Твой дед не был счастливым человеком, но понял это только к концу жизни. Когда уже поздно было что-то изменить.
– Я делаю то, на что подписалась. Меня никто не заставляет.
