уехала куда-то и принять гостей не сможет. Ну а дальше банально, парнишка на велике проезжал мимо мамы Ромы. Она стояла на пустыре, разглядывая район, где ее высадил таксист. Положила телефон в сумку, и думала, обратно ей отчаливать или переночевать в гостинице. В этот момент вор выхватил сумочку. Кричать толку не было, потому что вокруг ни души. Да и сама Анастасия Александровна на высоких каблуках и в шубке вряд ли бы смогла нагнать вора. Сидела она на лавке в слезах, тут моя мамуля с отцом шли из магазина. Так и познакомились.
Ромка, конечно, театрально качал головой, охал и ахал, но сочувствия не проявил. Видимо все еще дулся. Хотя вчера вечером они разговаривали за столом, но там настойка была, сейчас же на трезвую, словно стена между ними. Надо будет поговорить с ним, пусть оттаивает. Злиться долго на родителей нельзя, родители же.
В город приехали ближе к вечеру. Анастасию Александровну доставили к воротам дома, там папа Фила вышел. Встретил нас, даже официально извинился за жену. Тут я окончательно смутилась, голову опустила. Мою вину никто не отменял, хотя Рома на это не обратил внимания. Сказал, понимает, и в принципе счастлив, что я не оттолкнула.
Анастасия Александровна нас даже пригласила остаться с ночевкой, на ужин. Филатов не оценил ее жеста, а я взяла и согласилась. Как-то ж надо мерить двух обижунчиков.
- Но готовить будем вместе! – заявила мама Ромы, оглядывая своих мужчин. Те одновременно открыли рот, переглянулись, но возражать не стали. Потом правда Виктор Дмитриевич спросил у жены, давно ли она полюбила готовку.
- В этом однозначно что-то есть, - улыбнулась игриво она.
- Вот и я говорю, да Ром? – я тоже улыбнулась, поглядывая на Филатова.
- Не знаю, - качнул он головой.
- Поддерживаю, - строго ответил Виктор Дмитриевич. Все-таки они были чертовски похожи. Наверное, в возрасте Ромки его отец выглядел также. Будто клон, только на пару лет старше.
После ужина домой мы не поехали. Остались с ночевкой у родителей Фила. Прошлой ночью болтали в основном, ну а потом Рома уснул, вернее, закрыл глаза на пару секунд и не открывал до обеда.
Этой же ночью он был бодр и свеж, поэтому полез за дозой сладкого. Кажется, мы целовались до самого рассвета. Никак не могли успокоиться и надышаться друг другом. Я старалась не издавать звуков, стыдно. Родители ж за стенами. Но в какой-то момент не сдержалась. Зато утром прятала глаза. Все думала, нас слышал весь дом. Еще и прислуга так поглядывала с любопытством. Филу ничего, он себя павлином ощущал не иначе, а мне неудобно.
Уже позже, когда ехали в универ, я ему строго заявила:
- Больше у твоих родителей никаких приставаний!
- Да ага, конечно, - усмехнулся он, играя бровками.
- Я серьезно, Филатов!
- Я тоже, Савельева! – это было впервые, когда Рома назвал меня по фамилии. И прозвучало оно так, будто мы вместе уже много лет, будто такие разговорчики в порядке нормы.
- Договоришься, что я перееду в соседнюю комнату.
- Это что за угрозы с утра? Договоришься, что будем осваивать новые зоны. О! Как тебе моя ласточка?
- Дурак, - крикнула краснея.
- Поправочка! - поднял он палец вверх, когда мы остановились на красном. – Самый лучший в мире дурак.
- Самый скромный уж тогда, - усмехнулась я. Рома коснулся моей руки, переплетая наши пальцы. Посмотрел с улыбкой и, наверное, поцеловал бы, но тут мигнул зеленый. Пришлось возвращаться в реальность.
В реальности, кстати, оказалось неожиданно оживленно. Нет, не из-за того, что в универе много людей, а из-за того, что все вокруг, кажется на ушах стояли. Обсуждали, шептались, хихикали. Сперва я подумала, нас с Ромкой обсуждают. Понятное дело, фотка та могла вызвать резонанс. Однако когда через пять минут к нам подошла Ирка и протянула мобильный, я, мягко говоря, удивилась.
- Это куда выложили? – спросила, прикрывая рот ладонью. Глянула на Филатова, он тоже хлопал глазами, всматриваясь в текст поста и фотку к нему.
- Во все паблики нашего универа, - сообщила Дронова. – Не знаю уж кто постарался, но ваша Аня, думаю больше учиться, здесь не будет.
- О, вижу помидоры не завяли, трамваи не разошлись, - донеслось до нас. Мы оглянулись втроем, как по команде, и заметили Никиту. На нем были черные джинсы с потертостями, болотного цвета худи и ранец на плечах. Девчонки поглядывали на Новикова, пусть и не открыто. Он однозначно пользовался популярностью.
- Твоих рук дело, юморист? – сходу спросил Рома.
- В смысле? – не поняла я.
Никита подошел к нам, встал в центре и положил руки на плечи мне и Филатову, притягивая к себе. Словно мы дружим втроем, и вообще очень близки. От него пахло свежестью и хвоей. Да и сам Ник мне вдруг показался не таким опасным, скорее даже наоборот: довольно приятным.
- Как там, в девчачьих сказках обычно? – улыбнулся Новиков, переводя взгляд с меня на Ромку.
- И жили они долго и счастливо? – ответил Филатов.
- Зло будет наказано, - пропел Никита, качая головой в каком-то только одному ему ведомом такте. – Темной ночью, жестко и очень сексуально.
- Такого не было в сказках, - втиснулась в разговор Ирка.
- Потому что зануды пишут сказки.
- А ты типа темный кардинал добра? – смущенно спросила, переводя взгляд на экран телефона, который все еще держала в руках. В посте было штук пять фоток Ани в клубе, в разных клубах. Закрытые ВИП-комнаты, где она едва не голая удовлетворяет потребности разных мужчин. Взрослых, молодых, видимо для нее не имело значение. А сверху комментарий:
«Сегодня будет сказка про блудницу и ее похождения. Эй, гайс! Вы только гляньте, какие вещи творит наша звезда. Фотки подлинные. Любуйтесь на здоровье, товарищи. Скриньте, пока постик не подтерли. Не знаю как вы, а я разочарован. Серьезно, Анечка, шлюхам давать никакого удовольствия. Укрась наш мир своим отсутствием».
- Скорее темный кардинал зла, - произнес Рома, вырывая меня из размышлений.
- Но… почему? Зачем? А если она тебя засудит? – шепотом спросила, поглядывая по сторонам.
- Не засудит. Для этого нужны доказательства, которых у нее никогда не будет. У меня полно интересных знакомых.
- Тогда… - я не сводила с него удивленных глаз. Но Ник выглядел так уверенно и дерзко, что казалось, ему
