Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
– Получалось?
– Я часто ощущала глубокое умиротворение. Может, по сути, это и есть Бог, и Вакан-Танка, и может быть, в этом и смысл поиска видения. Сдается мне, Бак, что если ты можешь отыскать мир в своем сердце, то и до Бога недалеко. Этот твой друг, похоже, жизнь у него была нелегкая. Возможно, что он как раз ищет умиротворения, и может быть ему надо побыть одному, чтобы найти его.
Мэйбет пришла со стороны реки. На ней была другая рубашка и другие штаны, не такие залатанные. Ее волосы были расчесаны, лицо чистое, загорелое и улыбающееся. И самое примечательное, от нее не пахло дымом. В Хоперсвилле, где все готовили на костре, от одежды всегда сильно пахло жженым деревом и углем. Из-за костров во время нашего путешествия по реке Альберт, Моз, Эмми и я пахли так же. Когда какой-то запах постоянно окружает тебя, перестаешь его замечать. Но от Мэйбет пахло туалетным мылом, и это было как духи.
– Привет, Бак, – сказала она, словно мое присутствие было полной, но восхитительной неожиданностью.
– Бак потерял друга, – сказала Мамаша Бил. – Думаю, ему не помешает поддержка.
– Прогуляемся, – предложила Мэйбет.
Мы шли по Хоперсвиллю. Люди все еще наводили порядок после вчерашнего погрома, и хотя вокруг царил хаос, я едва замечал. Мы поднялись по тропинке на заросший лесом холм, возвышавшийся над лачугами, нашли там плоский камень в прохладной тени дерева с видом на красивую долину реки Миннесоты. Мэйбет держала меня за руку, и мы целовались.
Ромео любил Джульетту так сильно, как я – Мэйбет Шофилд. В тот летний день 1932 года полиция искала Эмми и ее похитителей по всей южной Миннесоте. Шофилды застряли далеко от новой жизни, которую надеялись обрести в Чикаго. Нас окружала безысходность, вызванная Великой депрессией, но я видел только Мэйбет, а она видела только меня.
Когда мы наконец пришли в лагерь Шофилдов, отец Мэйбет вернулся и, нетвердо стоя на ногах, ковырялся под капотом старого грузовика. Он что-то бормотал, ругался вполголоса, Мамаша Бил нетерпеливо поглядывала на него, а миссис Шофилд периодически подбадривала.
– Можешь помочь ему, Бак? – взмолилась она. – Боюсь, он себя покалечит.
– Не уверен, что могу помочь ему, мэм. Но я знаю человека, который творит чудеса с моторами.
– Правда? Можешь привести его сюда?
– Я попрошу, но решение за ним.
– О, попроси, Бак. Пожалуйста.
– Я постараюсь вернуться во второй половине дня, – сказал я.
Я оставил Мэйбет с ее семьей и вернулся в наш лагерь. Форреста не было. Альберт с Эмми играли в «рыбалку» старой колодой карт, которую Альберт бросил в наволочку вместе с другими вещами из сейфа Брикманов. Я обрисовал ситуацию Шофилдов и попросил его помочь. Но мне хватило одного его сурового взгляда, чтобы понять, что нас ждет спор.
– Слишком рискованно, – сказал он, откладывая карты, которые держал в руках.
– Нельзя же вечно бояться, – сказал я.
– Не вечно. Только пока не доберемся до Сент-Луиса.
– Если когда-нибудь доберемся.
– Ты думаешь, искать тетю Джулию – ошибка?
Это не было ошибкой. Ошибкой было влюбиться в Мэйбет Шофилд, и это меняло все.
– Я просто думаю, что мы не можем прятаться вечно. Этим людям очень нужна наша помощь. Твоя помощь.
Эмми принялась собирать карты.
– Ты должен помочь им, Альберт, – сказала она, как будто это она была взрослой, а он ребенком.
– Почему?
– Потому что ты знаешь, что так правильно.
Альберт посмотрел на небо и закатил глаза. Он покачал головой, словно от безысходности, и наконец кивнул.
– Ладно, но я пойду один. Вы двое останетесь здесь. Меньше шансов, что нас засекут.
– Спасибо, Альберт, – сказал я, думая, что мой брат не такой уж негодяй, а Эмми мудра не по годам, и еще подумал, как благодарна будет Мэйбет. Это было главной моей мыслью.
Альберт похромал прочь, нога все еще болела, и его не было до конца дня. Форреста тоже. Одному Богу известно, куда запропастился Моз. Я начал беспокоиться. Что, если никто из них не вернется? Что, если мы с Эмми остались одни? И тут я вспомнил слова, которые Моз снова и снова выводил на ладошке Эмми, пытаясь утешить ее перед нашим путешествием: «Не одна».
Он был прав. Мы не одни. Мы были друг у друга, я и Эмми, и теперь у нас были Шофилды. Может, в Чикаго будет лучше, чем в Сент-Луисе. Лучше в основном потому, что мы с Мэйбет будем вместе. И я подумал, что такой расклад меня устраивал.
– Я скучаю по Мозу, – сказала Эмми.
Я тоже скучал. Не по мрачному и угрюмому Мозу, а по Мозу, который всегда был готов улыбнуться, и хотя не мог петь по-настоящему, всегда казалось, что его душа поет. А потом мы нашли скелет индейского ребенка и все изменилось.
Эмми начала строить маленький домик из веточек, и я спросил ее:
– Ты помнишь, как сказала мне, что они все мертвы?
– Кто?
– Во время последнего припадка, ты сказала: «Они мертвы. Они все мертвы». Ты помнишь?
– Не-а. Это всегда как в тумане. – Она сломала домик из веточек и сказала скучающим тоном: – Оди, расскажи мне сказку.
Солнце почти ушло за горизонт, тени тополей становились все длиннее, птицы устраивались на ветвях, словно готовились ко сну.
– Она начинается так, – сказал я. – После битвы с ведьминой армией змей четверо Скитальцев долго путешествовали. Они устали и решили разбить лагерь возле реки. Вдалеке поднимались башни замка.
– Ведьминого замка? – спросила Эмми. – Где в подземелье томятся дети?
– Нет, это другой замок. Просто слушай. Скитальцы сомневались насчет замка, и не зря. Тень Черной ведьмы расстилалась по всем всем землям, и Скитальцы знали, что доверять кому-либо опасно. Они тянули соломинки, чтобы определить, кто пойдет к замку осмотреться. Короткая досталась проказнику. Он попрощался со своими спутниками и пошел вверх по реке, где на противоположном берегу возвышался замок. Он подошел к давно заброшенному мосту, заросшему лозой. За мостом начиналась разбитая дорога. Вокруг росли джунгли до самых замковых стен. Ворота замка были нараспашку, стражи не было, и проказник осторожно вошел. Внутри ходили люди, только были словно мертвые, в глазах не было жизни, а тела их были худыми, как палочки от леденцов. Они голодали, но это еще не самое страшное. Черная ведьма украла их души. Они не умерли, но в них не было жизни. Проказник пробовал заговорить с ними, но это было все равно что разговаривать с каменными стенами замка. У них не было желания, а может быть и сил разговаривать. Они ходили в пугающей тишине, кругами, потому что им не хватало сообразительности покинуть замок. У проказника была волшебная гармоника, которую давным-давно подарил ему еще больший проказник – его отец.
– Совсем как твоя гармоника, – сказала Эмми.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
