стоит исключать из уравнения…
Наиболее простым решением было снять клиента из винтовки. Вполне реально, если мне удастся изучить его дневные маршруты. Вот только подобные действия в родном городе сразу привлекут псов инквизиции.
Что остаётся?
Не уверен, что кусаригама будет хорошим решением. Про бычар ничего не известно, но они могут быть одарёнными. Например, метами. В честном поединке я могу потерпеть поражение. Да и сам Каток умеет железяками махать, причём почище своих телохранителей.
Размышляя таким образом, я вспомнил про наган.
И меня посетило внезапное озарение.
Глава 38
Я лавировал в транспортном потоке на своём «Кавказе», стараясь не выпускать из виду тонированный гроб Матвея Гайдука. Мотоцикл чем-то смахивал на турбированную «хонду» 1983 года из моей реальности. Я мог бы его купить, но не хотел светиться в будущем и взял у прокатчиков. Два рубля в час — цена вопроса.
Мотор позволял мне выжимать сотню «лошадок». Это вам не шведская «вальгалла», на которой сейчас ехали мои клиенты, но в условиях пробок и нескончаемых заторов шансы уравнивались. Более того, я обладал неоспоримым преимуществом, поскольку мог проскальзывать между неповоротливыми, непрерывно сигналящими машинами.
«Вальгаллу» в Фазисе покупали многие.
Тачка была сравнительно экономной в плане расхода топлива, но вовсе не из-за стартовых характеристик. Жители Фазиса буквально помешались на турбонаддуве. Движки переделывались почти в каждом СТО. И дело не только в патологической тяге кавказцев к скоростной езде. Наддув позволял увеличить КПД, одновременно снизив расход дизеля или бензина. Водилы экономили по три литра на каждые сто километров, и это было аргументом, даже несмотря на частые поломки компрессоров.
В общем, Гайдук не выделялся из толпы.
Разве что тонировкой.
На проспекте Суворова мы застряли основательно. Восемь полос встали как одна из-за аварии на перекрёстке. Я несколько минут угробил на то, чтобы продвинуться вперёд хоть на пару метров, но зазоры между бамперами были минимальными. Не выдержав, я вильнул вправо, выкатился на тротуар, дал по газам и обошёл фуру, смахивающую на космический корабль из «Чужого». Встроился в третий ряд, выждал секунды три и проскочил между двумя приземистыми легковушками. Эти манёвры позволили сократить дистанцию до объекта метров на тридцать.
Проспект соединял два самых отбитых, на мой взгляд, городских района — Пригорье и Хуабу. Свой путь я начал в чайнатауне, миновал кольцевую развязку и две эстакады, а затем втянулся в несуразный сектор, забитый обшарпанными девятиэтажками, складами, автомойками и прочими уродливыми наростами цивилизации. Соседние улицы были перекопаны коммунальщиками — меняли трубы.
Тучи разошлись.
Стало жарковато в мотоциклетной куртке, но снимать её глупо — под полой скрывается кобура с наганом. От шлема я отказался в пользу мобильности, но нижнюю часть лица замотал банданой. Таких байкеров в Фазисе пруд пруди — внешность у меня совершенно не запоминающаяся.
Очередной рывок — и я подрезаю белый микроавтобус с наклеенными на боковое стекло фотографиями водопадов. Тут всё ясно. Группу туристов повезли в горы, чтобы максимально вычистить из карманов все запасы наличности.
Клаксоны резали слух.
Я газовал аккуратно, чтобы не врезаться во что-нибудь и не помять кузов. Не хватало мне ещё разборок из-за царапины на рыдване горного жителя.
Упираюсь ногой в асфальт и несколько минут жду.
Вижу просвет — срываюсь с места.
Теперь между мной и Катком две машины по диагонали. Полчаса уходит на черепашье продвижение по проспекту, а затем тысячеколёсная механическая гусеница начинает огибать место аварии. Перекрёсток с вечно неработающими светофорами. Грузовик и микроавтобус, поцеловавшиеся бамперами. Толпа бородатых мужчин, усиленно жестикулирующих и орущих друг на друга. Никаких признаков дорожной полиции…
Колонны автотранспорта начали перестраиваться и втягиваться в единственную свободную полосу по моему направлению. Не прошло и двадцати минут, как я миновал злополучный перекрёсток.
Движение начало восстанавливаться.
Тачка Матвея оторвалась от меня на спуске. Я не паниковал — скоро этот упырь въедет в Пригорье, начнёт петлять по тамошним пыльным улочкам и обязательно притормозит у таксофона за двухэтажным почтамтом. И вот тогда начнётся самое интересное.
Я терпеливо вёл свою жертву по шумной магистрали, вдыхая бензиновые выхлопы и проклиная свою работу. Чтоб вы понимали, я не в восторге от мегаполисов. Дайте мне волю — и я поселюсь у чёрта на рогах. В сосновом бору или на каком-нибудь позабытом людьми островке.
Проспект свернул к горам и начал карабкаться вверх.
Кварталы здесь выглядели экзотично. Перепады высот, отсутствие вменяемой планировки и сплошной частный сектор. Чем выше всё это взбиралось на склоны, тем больше я видел красивых фасадов, окружённых фруктовыми садами и каменными заборами. Мы же свернули к убогим пятиэтажкам и одноподъездным новостройкам, рассчитанным на несколько семей.
Чем дальше я уносился от проспекта, тем уже становились улицы. Насколько я мог судить, мы приближались к границе Портового района. В этом месте залив глубоко вдавался в сушу, вплотную подступая к горам.
Машин на улице почти не было.
Изредка мне приходилось объезжать коровьи лепёшки и местных жителей, для которых никто не удосужился сделать нормальный тротуар.
А вот и здание с голубым конвертом на вывеске.
Тачка рептилоида начала сбрасывать скорость, я же и не думал следовать примеру Тварей. Вместо этого я догнал машину с тонированными стёклами, на ходу достал наган с глушителем и, пристроившись вплотную к задней дверце, заблокировал её ногой.
Энергия ки потекла по жилам.
Вся правая часть кузова исчезла, открывая моему взору сидящих внутри людей. Матвей видел моё отражение в зеркале, но сделать ничего не успевал. Как и его амбалы, один из которых дёрнулся, чтобы выйти через вторую дверь.
Я никому не дал шансов.
Просто сунул глушитель в металлическую поверхность и начал стрелять. Со стороны это выглядело так, словно мотоциклист пытается открыть дверцу с помощью неведомого устройства. Внутри салона пули входили в тела моих жертв, заливая сиденья кровью. При каждом нажатии спускового крючка барабан вращался, досылая патроны в ствол…
Мне потребовалось шесть выстрелов, чтобы разделать со всеми.
Сначала я выстрелил в Катка через спинку водительского сиденья, забрызгав красным лобовое стекло и руль. Затем методично расстрелял громил сзади. Стрелял в грудь, затем — в голову. С такой дистанции не промахнёшься, я почти не целился. Шестой патрон разнёс череп Матвею, окончательно превратив салон «вальгаллы» в ожившую мечту Стивена Кинга. Стрелял я таким образом, чтобы не разбить стекло. Последняя пуля прошила насквозь крышу автомобиля, попутно разбросав мозги Катка по кожаной обивке, зеркалу и приборной панели.
Убедившись, что никто не шевелится, я сунул наган обратно в кобуру и дал по
