Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Эмма перешагнула через уснувшего Атли, прошла между тюков с товарами. Викинги также спали в своих мешках из козьих шкур. Море было спокойным. Корабль едва заметно покачивало. Справа, как призрак, виднелся другой драккар с высоко вздыбленной драконьей головой, увенчанной изогнутыми посеребренными рогами. Его называли «Морской Тур», тот же, на котором плыла Эмма, звался «Змеем». На носовой надстройке горел светильник, чтобы корабли видели друг друга во тьме. Светильник дымил, дым относило в сторону, чешуя на высокой шее дракона искрилась, словно живая.
Эмма вспрыгнула на штирборт и засмеялась, балансируя. Слева темнела суша, виднелась в свете луны полоса прибоя. В эту тихую лунную ночь море казалось неописуемо прекрасным. Даже пронизывающий холод не мог умерить ее восторга. Невольно она начала напевать вполголоса.
– Эй, огненновласая, это ты?
Бьерна она обнаружила у правила. Велев отдохнуть своему кормчему, он сменил его, ибо даже в тихую ночь ветер и течение могут сыграть предательскую шутку с кораблем.
Скальд стоял, опираясь на рулевое весло. В лунном свете его светлые волосы серебрились, а крепкие челюсти перемалывали кусок солонины, и Эмма вдруг тоже ощутила, что отчаянно голодна. Словно прочитав ее мысли, скальд сейчас же предложил ей половину – и Эмма улыбнулась.
– Эрлинг и Ульв не заснули ли там на носу? – спросил он, глядя на девушку. Она казалась невесомой даже в своих тяжелых мехах. Капюшон плаща был откинут, а гладкие волосы, казалось, звенели в лунном свете. Бьерн, однако, подумал, что на ощупь они должны быть очень мягкими.
– Какое величие! – произнесла девушка, любуясь морем. – И так тихо! За все время плавания мы не встретили ни одного корабля. Словно мы одни в мире.
– Сейчас не время для походов, – пояснил скальд. – В это время море коварно. Ран-похитительница насылает бури и ловит в свои сети души мореходов. Однако мы при отходе принесли изрядную жертву, и, как видишь, бог моря Ньерд пока милостив к нам. Хотя, кому известно, что случится завтра? Боги капризны и переменчивы.
Эмма вздохнула, слушая его и ловя взглядом лунные блики на воде. Она больше не спорила с норманнами о вере, а иной раз даже заслушивалась их легендами. И сейчас, отступив к борту драккара, она попросила скальда рассказать о морском божестве. В таких случаях Бьерн никогда не заставлял себя упрашивать дважды.
– Ньерду подвластны течения и ветры, он покровительствует мореходам и рыбакам. Но беда в том, что ему не повезло с супругой Скади. Ей чуждо все, что любит Ньерд, ей не мила его стихия – море, ее приводят в бешенство крики чаек. Поэтому лишь изредка она приходит в его чертог Ноатун, что расположен разом и на небе, и в море, предпочитая остальное время проводить в горах вместе со своим отцом – великаном Тьяцци, ибо Скади не богиня, а всего лишь великанша, которая соблазнила бога Ньерда своею любовью.
Не поворачиваясь в ее сторону, Бьерн улыбнулся и продолжал:
– У богов, как и у людей, свои судьбы.
В словах шутника Бьерна сейчас звучала горечь. Оказывается, скальд понял куда больше, чем ей казалось, но ничем не выдал этого. Почувствовав жажду, Эмма направилась к противоположному борту, где стоял бочонок. Вода замерзла, и ей пришлось разбить корку льда ковшом. Она была холодна до ломоты в зубах, зато не так чувствовался привкус гнилой древесины.
Оглянувшись, Эмма увидела, что Бьерн серьезно глядит на нее. В лунном сиянии его лицо казалось вырезанным из светлого камня, простая железная застежка у горла горела, как драгоценность.
– Ты, огненновласая, похожа на Фрейю, чей удел – любовь и радость. Она, как и ты, прекрасна и весела, и где бы ни появилась, там все расцветает. Богиня разъезжает на колеснице, запряженной двумя кошками, а обиталище ее – в светлых покоях Сессрумнир в чертоге Фолькванг. Кто бы ни увидел Фрейю, всякий ее желает – и асы, и тролли, и великаны. Но сердцем ее владеет один лишь ас Од, однако им суждено жить в разлуке. Од покидает Фрейю, отсылает ее от себя или сам отправляется в дальние странствия, и тогда она плачет золотыми слезами…
– Довольно, скальд…
Бьерн умолк, следя, как корабль входит в пролив между скал. Скрипели канаты, удерживавшие парус, сшитый из разноцветных полос кожи. Стоявшие на носу корабля Эрлинг и Ульв при свете поднятого факела наблюдали за поверхностью моря – не покажется ли где коварный риф. Здешние воды были им хорошо известны, и вскоре пролив остался позади. Бьерн повернулся, отыскивая взглядом «Морской Тур», – тот следовал за ними в трехстах локтях. Херлауг хорошо правил «конем мачты». Затем взгляд его устремился в пустынную тьму берега. Не по душе ему был этот мрак. Ни огонька – сколько видит глаз. К тому же в сумерках мимо них проплыли обломки разбитого драккара. По темному остову он мог определить лишь то, что корабль недолго служил игрушкой дочерей Эгира. Что же погубило его – битва или буря? Кто хозяйничает в этих водах? Ролло предупреждал его, что корабли данов все еще блуждают у берегов Нормандии, но Бьерн знал по опыту, что сейчас не время для набегов. Для «королей моря» пришла пора позабыть о морских баталиях, и редкие сорвиголовы рискуют бороздить «дорогу китов» ради случайной добычи.
Корабль шел ровно. Крепкий запах драккара – смолы, дерева, людских тел, сырой шерсти и кислых овчин – уносили свежие солоноватые порывы бриза. Эмма присела на бухту канатов, кутаясь в мех. Бьерн окликнул ее:
– Хочешь, я еще кое-что расскажу о моем сватовстве к дочери Ботольфа?
– Ты не раз говорил об этом, – улыбнулась Эмма. – Я вижу, ничто так не занимает тебя, как предстоящая свадьба.
Но скальд уже не слушал ее.
– Когда я сказал Ботольфу, что хотел бы породниться с ним, я еще не знал, руку какой из дочерей стану просить. Уж больно пришелся мне по душе сам хозяин Байе, и я решил во что бы то ни стало сделаться его зятем. Когда же я заговорил о свадьбе, Ботольф тут же выставил передо мной бочонок старой браги. Мы пили всю ночь, и, сказать по чести, мой будущий тесть свалился под стол первым. Я же поднял бочонок и допил остаток через край, воскликнув, что пью за достославного хозяина и его семью. Одним богам известно, какого труда мне стоило после этого встать и удалиться с гордо поднятой головой, удачно миновав дверной косяк. Жена Ботольфа, Бера, что означает «медведица», – а эта женщина и впрямь такова, превосходя ростом Ботольфа, – сказала поутру, чтобы Ботольф и не помышлял взять такого пьяницу, как я, в семью. Но старый ярл настоял на своем. Бера потом жаловалась, что ее муж пропил дочь, как корову. Хо! Думаю, сама-то Ингрид не пожалеет, что получила в мужья скальда с такой славой, как у меня…
Бьерну все же удалось развеселить девушку, но в этот миг длинная волна качнула корабль, и Эмма, не устояв, ухватилась за скальда. Бьерн не растерялся, и в следующий миг девушка уже боролась с ним, он же, жарко дыша, искал ее губы.
– Да у тебя разум помутился, Бьерн! – воскликнула она, наконец освободившись. Неожиданно ее разобрал смех:
– Ты не знаешь стыда! Только и толкуешь, что о своей невесте, сам же…
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
