увидит меня и вновь надаёт подзатыльников, как и в прошлый раз. Я решил незаметно пробраться в дом и влез в него через выбитое окно на первом этаже.
Услышав голоса и девичий плач, я пробрался в коридор, ведущий к помещению с голосами. Аккуратно подойдя к приоткрытым дверям, я заглянул в проём, увидев их. Готье говорил, что он выследил её и что он знал о её намерениях покинуть его. Мари говорила, что она просто хотела поддержать тебя, Жан, поддержать после гибели лучшего друга! Готье был не один, он привёл с собой ребят из своей команды, и они надругались над ней… Я хотел убежать и забыть весь этот кошмар, но не смог, тот, кто был в карауле, заметил меня.
Жан крепко сжал кулаки, послышался их хруст.
– Они изнасиловали меня на глазах Мари. Я хотел попасть на эту чёртову вечеринку и расквитаться со всеми!
– Юдо, мы должны об этом рассказать полиции!
– Ты смеёшься, Жан, кто нам поверит? Репутация детей чиновников и банкиров не может пострадать, они сделают всё, чтобы оклеветать нас! Они обвинят пострадавших, а не виновных! Теперь его уже не достать, после вечеринки он улетит в Штаты. – Юдо вытер с лица слёзы. – Прошу тебя, Жан, об одном, ничего не говори Дидье, он не должен пострадать.
– Всё равно нужно хотя бы попытаться, мой отец мог бы помочь, я уверен в этом, с ним можно договориться!
– Бедняку легче договориться с дьяволом, чем с богачом, бедняк, по крайней мере, может продать сатане свою душу. Твой отец – богач, как и отец Готье. А ещё ворон ворону глаз не выклюет. В этом мире маленькие люди всегда проигрывают большим, так здесь устроено, нам ничего не изменить.
– Мой отец – человек! Настоящий, цельный человек!
– Я не сомневаюсь, Жан, не сомневаюсь. – Похлопав по плечу своего кумира, Юдо не оглядываясь направился к своему дому.
* * *
На следующий день в школе был объявлен траур. Никто не понимал, что произошло, учителя хранили тайну вплоть до последнего занятия. После последнего предмета учитель физики обмолвился всего парой слов, из которых можно было понять, что Юдо покончил с собой.
Жан был первым, кто посетил мадам Дени, она поглаживала фотографию сына, умоляя простить её.
– Чего же ты стоишь на пороге, милый Жан, входи, он, наверное, только бы тебя и хотел видеть сейчас.
– Что произошло?
– Он повесился, не смог простить мне мой проступок. Я предала его, и твой отец тоже предал Юдо, предал и Мари!
– Вы, вы всё знали, мадам?
– Да, Юдо рассказал мне всё, я могла обратиться только к одному человеку, одному-единственному человеку, кто бы мог хоть чем-то помочь.
– Этого не может быть, мадам, – плача, Жан уже догадывался, к кому обратилась за помощью мадам Дени.
– Да, Жан, к твоему отцу, он договорился с месье Шарло, договорился заплатить мне за молчание.
– Нет-нет-нет, этого просто не может быть, мадам, этого просто не может быть! – Обезумевший от несправедливости и предательства родных ему людей Жан схватился за волосы и начал их рвать на себе.
Мадам попыталась утешить Жана и обняла его, но он оттолкнул её от себя:
– Мадам Дени, это вы убили Юдо!
Сверкала молния и звучал гром. Промокший насквозь Жан бежал к заветной каморке Дидье. Он знал, что в ней скрыто: в стене за картиной с изображённым на ней очагом, находился тайник! Дидье хранил в нём потерявшуюся, как думал его отец, беретту. Дидье хвастался, показывая пистолет Юдо и Жану, а также Дидье иногда демонстрировал оружие и другим любопытным ребятам. «Зачем он тебе, Дидье? Верни отцу пистолет, это не игрушка», – настаивал Жан, на что Дидье каждый раз отвечал: «Ребята с другого района Жази перестали наведываться ко мне после того, как я пару раз выстрелил в воздух. Если они узнают, что у меня больше нет оружия, они снова начнут приставать».
Жан решил действовать немедленно, но для начала ему было необходимо обзавестись маской. Такая маска у него имелась, она осталась от прошлогоднего Хеллоуина, который он пропустил из-за болезни.
* * *
Заброшенный дом теперь представлял из себя элитный клуб, его название так и не переменилось. «Дом, в котором живёт Никто» – говорили люди, приходя сюда отдохнуть, на входе даже не было никакой вывески. Парковка возле дома была полностью занята, в ряд стояло несколько элитных, дорогих машин, в том числе и модный электрокар Готье. У входа дежурило сразу несколько огромных, взрослых охранников, фейс-контроль осуществлялся строго по пригласительным.
– Слушай, парень, проваливай подобру-поздорову, – грубый голос здоровенного двухметрового охранника посоветовал Жану немедленно убраться.
Теперь Жан думал, что его план провалился, внутрь было не так-то легко попасть, зря он не согласился взять тогда у Дидье пригласительный.
– Эй, – окликнул его женский голос, – ты зайти хочешь?
Жан развернулся, перед ним стояла Мари, маска лисы на ней была сдёрнута, и её тонкие красивые черты лица в свете луны были ещё более выразительны, по её розовым щекам стекала тушь.
– Дождь наконец-то закончился, – проговорила девушка.
Жан молчал, он не хотел выдавать себя и всё же заговорил:
– Но по твоему лицу всё ещё стекают его капли.
– Это мои слёзы. – Мари узнала его по голосу, протянув Клеберу свой пригласительный.
– Спасибо!
– Будь счастлив.
– Я постараюсь. – Жан забрал пригласительный и, не попрощавшись с Робер, последовал к входу.
– А, это опять ты, медвежонок, всё-таки на неприятности нарываешься, не можешь жить без приключений?
– «Индиана Джонс» – мой любимый фильм. – Жан, облачённый в медвежью маску, показал пригласительный.
– Неужели? – удивился охранник. – Вот так удача, видали, парни, хоть кому-то сегодня подфартило.
Остальные охранники, соглашаясь с громилой, похлопали в ладоши.
– И на вашей улице будет праздник, – обнадёжил охрану Жан, пробираясь сквозь кордон.
– Будет, если Франция сегодня победит!
– Победит, даже не сомневайтесь.
Внутри дома громко звучала музыка, на стенах были развешаны плакаты «Лейкерс» и клубные футболки Шарло с именем Готье. Здесь была практически вся команда будущей звезды НБА, включая запасных, также на вечеринке присутствовали и гости, самые красивые девушки города. Скрывавшиеся под масками девушки практически совсем не скрывали свои тела, взрослые парни бесцеремонно дотрагивались до их обнажённых частей тела. Одна из особо вульгарных представительниц женского пола в маске волчицы залезла на серебряный шест, установленный в фойе, начав танцевать стриптиз. Уже изрядно выпившие парни потребовали от волчицы снять трусики.
– Снимай, снимай, – кричали одноклубники Готье.
Стриптизёрша подчинилась, бросив стринги в толпу.
Жан попал в самый разгар вечеринки, в воздухе витал запах пота, алкоголя, наркотиков и разврата. Пока он
