Книга Тёмные пути - Андрей Васильев

Что до рабочего дня, так он прошел приятно и незаметно. Одно плохо – меня там долго кормили. И если сначала я ел с удовольствием, то потом радость от еды пришлось имитировать, причем под конец уже совсем недостоверно. Ну а вторую половину дня я проспал в подвале, благо Розалия опять отбыла в министерство.

Короче, к пресловутому желтому дому, который был найден мной без каких-либо проблем, я подходил хоть и с некоторым раздраем в душе, но все же бодро.

Первой, кого я увидел внутри, не без труда открыв дверь с невероятно тугой пружиной, оказалась рыжая Евгения. Она сидела внутри деревянной конструкции, при виде которой в памяти всплыло слово «вахта», поглощала бутерброд с вареной колбасой и изучала книгу, на синевато-серой обложке которой был изображен совершенно неправдоподобный красавчик в синей джинсовой рубахе, выходящий из какого-то огненного круга. И охота ей эдакую муть читать?

– А, Валера. – Заметив меня, она кивнула и даже дружелюбно махнула рукой, в которой был зажат бутерброд. – Привет. Тебе на второй этаж, кабинет шесть.

– И тебе здрасте, – ответил я. – Приятного аппетита.

– Спасибо, – отозвалась Мезенцева, снова погружаясь в книгу. – Самой мало.

Да, эта за словом в карман не полезет, что есть, то есть.

– Куда по намытому? – сурово спросила у меня уборщица, стоявшая у лестницы и выжимающая тряпку. – Ноги у входа вытирал?

– Вытирал. – Закивал я, а после чуть очумело произнес: – Здрасте, Павла Никитична!

Кого-кого, а ее я тут точно увидеть не ожидал. Нет, я еще тогда, в кабинете Розалии Наумовны, понял, что она не очень-то простая старушка, но здесь? И потом – почему в таком виде? У нас, конечно, любой труд в почете, но я был уверен, что она вроде Шлюндта, только играет на стороне белых, а по факту вот – не новый синий халат, швабра, тряпка.

Офигеть можно!

Так это она, получается, та самая тетя Паша, которую нынче в ночи Нифонтов упоминал. Только я тогда связать немолодую леди со столь простым обращением никак не мог.

– А, Валерий. – Улыбнулась мне старушка. – Здравствуй. Слышала уже про твои приключения. Хорошо ты Дормидонтку причесал, хорошо. Слишком он много стал о себе полагать, а по сути как был шавкой, так и остался. Вот папаша его – тот да, он нам здорово кровь попортил в свое время. А сейчас, когда настоящих волкодлаков почти и не осталось, эдакие Дормидонты только и встречаются.

Она бросила тряпку на пол и подошла ко мне поближе, а я все никак не мог поверить, что вот эта бабуля в свое время прибила родителя вожака стаи, который был во много раз сильнее отпрыска.

Как такое вообще возможно?

Ее сухенькая ручка прошлась по моей груди, слава богу, не залезая под рубашку.

– Снял амулет? – Выцветшие от возраста глаза уставились на меня. – Молодец. Я так и сказала Розалии: не переживай за него, парень твой не дурак. А что иной раз какую нелепость учудит – так это по молодости. Мы все не без греха. Со Шлюндтом особо не вожжаешься?

– Бывает, – ответил я. – Но не чрезмерно.

– Правильно. – Павла Никитична хлопнула меня ладонью по груди. – Держи нос по ветру, Валера, следи, чтобы он не смог зайти тебе за спину. Понял, о чем говорю?

– Предельно.

– И еще. – Старушка вернулась к ведру, подняла с пола тряпку и начала наматывать ее на швабру. – Мне наши рассказали, что ты двоих оборотней подранил? Верно?

– Да какой там, – вздохнул я. – Их и лопатой не убьешь. Одну аж три раза ножом ударил – и ничего, жива-здорова. Хотя, если честно, оно даже хорошо. Девушка все же.

– Эта девушка при другой ситуации твои кости глодала бы, – холодно заметила моя собеседница, – и ее моральный аспект не волнует, ясно? Если дело доходит до драки, то или ты, или тебя, третьего значения быть не может. Что до оборотней… Ты куда ее бил?

– Два раза в живот, один в спину. – Мне показалось, что ей на самом деле интересно, как оно там все получилось, потому следом я ей коротко пересказал все случившееся на верхнем этаже Дормидонтова дома.

– Горло, – коротко бросила Павла Никитична. – Оборотня всегда бей в горло, если нет специального клинка, для их умерщвления откованного. Ну или пистолета со специальными патронами. И не просто бей – горло надо перерезать, желательно до позвонков, они тогда перекинуться в звериное обличье не смогут, понимаешь? У этого племени многое на крови завязано, если ее всю сцедить, то оборотень умрет как обычный человек. После отрезаешь голову, а тело сжигаешь.

– О как! – проникся я.

– Только так, – деловито ответила старушка, опираясь на швабру. – Девка та после в волчицу перекинулась, раны, что в людском теле были получены, мигом зарастать стали. Регенерация, Валера, регенерация. И это тебе еще повезло, что ты ее оборотным ножом приласкал, потому и зацепил более-менее. А была бы обычная сталь – так она через пять минут уже тебя бы гнала по лесу. Так что в следующий раз режь им глотки.

Вот теперь – верю. Эта бабуля могла и папашу Дормидонта прибить, и кого угодно другого тоже.

– Ладно, иди наверх, – разрешила мне Павла Никитична. – Тебя там ждут. Прямо и налево. Да по краешку иди, лиходей, не топчи!

Умел бы летать – взлетел бы, так не хочется стать причиной ее недовольства. Очень уж лютая старушка!

Второй этаж был не больше первого по площади. Скромно живет Отдел 15-К, скромно. Вроде центр Москвы, отдельный особняк из числа тех, которые должны украшать таблички «Памятник старины», а внутри-то места не сильно много.

Я постучал в кабинет номер шесть, услышал «да-да» в ответ и распахнул дверь.