Понимаю, что говорит о вчерашнем вечере и фото, которое было вполне приличным, представляю, что было, если бы я отправила то, что он просил.
Не мог же он так сильно на меня обидеться из-за того, что я отказалась выходить.
Да и была поздняя ночь, мы так не договаривались. Не такой первый раз он мне обещал.
– Я же не думал, что ты, правда, согласишься. Если бы я знал, то точно не попросил, – говорит тише, окидывает меня тяжеленым взглядом, от которого холодок по спине, отворачивается и выезжает из двора общежития. – Я хотел приехать.
Не сомневаюсь, что хотел.
Я, наверное, тоже была не против, но испугалась такого напора. Испугалась того, что могло произойти так скоро.
Дура. Я же хочу этого, уже решила, что он станет моим первым. Доверяю ему больше, чем кому-либо еще.
Думаю, что люблю его.
Просто сглупила, да и надеялась, что будет у нас все по-другому, романтика там, шампанское, цветы.
Хотя, о чем я думаю, мне это не нужно, главное, чтобы это сделал он.
Мы едем по городу в мёртвой тишине, и она настолько давит на уши, что я сама тянусь к музыкальному проигрывателю и пытаюсь разобраться, как включить музыку. Ничего не выходит, и я оставляю попытки.
Перевожу взгляд на Филиппа, но понимаю, что он до сих пор дуется на меня.
Даже не смотрит, не трогает, уставился на дорогу и руль сжимает до белых костяшек.
И что мне прикажите делать?
– Ты сам сказал, что ужасно устал после перелёта, – напоминаю о его словах, когда он вернулся.
Вздыхает, откидывается на сидение, отпускает ненадолго руль и трёт своё напряженное лицо.
Устал, явно не выспался. И виной такого состояния была я.
– Рит, я серьезно. Так дело дальше не пойдёт, ты не можешь меня дразнить, а после отшивать, – негромко, с нотками раздражения. – И ты подумала над моим предложением?
Мы подъезжаем к большому, новомодному зданию в дорогом районе города, и он плавно останавливает машину.
Я оглядываюсь, не понимая, зачем мы здесь, но когда замечаю у дверей его сестру, то немного расслабляюсь, конечно, насколько это возможно в такой натянутой ситуации.
Сама кладу свою ладошку на его колено, немного сжимаю и поглаживаю.
Хочу его успокоить и себя в том числе.
Он напрягается ещё сильней, жалит темным взглядом, поджимая губы в тонкую линию.
– Филипп, я думаю, нам рано съезжаться. Мы же только начали нормально общаться...
Зря я это сказала, потому что это выводит его ещё сильней.
Мой отказ бьет по его самолюбию, но это и правда слишком рано.
Он осторожно убирает от себя мою руку, а у меня от нервозности момента начинает першить в горле.
– Встречаться, Воронцова, не путай. И подумай ещё раз, – указывает головой в сторону входа, где уже заждалась Марина. – Заеду ближе к восьми. И чтобы без меня никуда не рыпалась.
Смотрю на него внимательно, не могу налюбоваться, но он отворачивается, ожидая, пока я оставлю его одного.
Это больно.
Не могу понять, в чем именно дело. Может, у него случилось чего.
Спрошу позже, когда он за мной приедет.
Хотя причина была более чем ясна.
– Ладно, – отвечаю, облизывая губы, и тянусь к нему, чтобы оставить на колючей щеке быстрый поцелуй. – Я никуда не уйду.
Глава 80
Следующие три с половиной часа проходят как ураган, оставляя после себя состояние дикой утомлённости.
А все от чего?
Я и представить не могла, что Регина устроит мне такой неожиданный сюрприз, а именно прием к одному из самых знаменитых стилистов страны.
Она же тем временем, отчитав за что-то свою дочь, подошла ко мне и одарила знакомым придирчивым взглядом, не понимаю, за что, я же постарались над сегодняшним образом, надела узкие джинсы и белый, очень приятный на ощупь свитер, а волосы Полина мне заплела в красивые косы.
Регина нахмурилась и сказала, что поможет мне с выбором новой одежды, но позже, а сейчас она представила меня мужчине приятной внешности, которому было не больше тридцати. Пожелала приятно провести день и вскоре покинула нас.
Даже такая далекая от модной темы дурочка, как я, знала Михаила Соколовского, ведь он участвовала в разных телепередачах.
И вот сейчас он рассматривал меня со всех сторон и обещает состряпать из меня шедевр.
На мой вопрос, что он собирается делать, так и не получила ответа, но, несмотря на это, все же добавила пожелание оставить длину волос прежней, на что получила быстрый кивок.
Я старалась расслабиться, сидя в удобном кресле, а рядом на белом диванчике хихикала сестренка Филиппа и задавала мне множество вопросов, в основном о наших отношениях с ее братом. Но спрашивала она не только о нем.
– Так, а Котов? – удивила внезапно вопросом. – Что ты скажешь о нем?
– Не поняла.
– Расскажи, как много вообще девушек около него крутится? Он все такой же неразборчивый любитель всего, что дают?
Она фыркнула и взяла журнальчик со стола, стала дергать маленькой ножкой и поглядывать на меня через зеркало.
– Я не знаю, не слежу за ним, – неожиданно меня осенило. – А он тебе, что, нравится?
– Нет, конечно, кому вообще может понравиться этот тупой боксёр, я просто спросила. Да и знаю я его сколько? Чуть ли не с пелёнок.
Девушка как-то быстро поникла, погрузилась в свои мысли, и я ей не мешала. Рязанов говорил как-то, что с Котовым они дружат с первого класса, если я не ошибаюсь.
Значит, Максим ей как второй брат получается, и правда ничего такого там быть не может.
Хотя, как знать, как знать...
Вскоре мои мысли прерываются, когда мужчина, что волшебничал с моими волосами, показам мне своё творение. И мама дорогая! Из обычного каштанового цвета они превратились в нереально красивый, светло-карамельный.
