— Тогда радуйся, что Рамирес женат, а Саймон воспринимает как сестру. Иначе фамилия бы у тебя точно появилась.
— Думаю, ничего не изменилось бы. Взгляни вокруг, конкуренция слишком высока. Я в полной безопасности.
— Или они, — коротко добавил Давид и огляделся, будто потеряв интерес к разговору.
В это момент музыка заиграла громче и Инга вдруг подумала, что Давид отлёкся именно на неё. Будто услышал её вибрации раньше остальных. А что? Сейчас её уже было почти ничем не удивить. Гости разбрелись в стороны, освобождая площадку для танцев. Инга привстала, пытаясь найти взглядом Акеля и Альмиру, но не видела вообще ничего.
— Криса нет?
— Вроде нет. Наверняка крутится возле Акеля. Даёт ценные советы и всё такое. Не завидую твоему другу.
— Ты видел, кому этот безумец браслет сделал. После такого вряд ли можно навредить, — Инга пыталась сдержать рвущийся сарказм, но не преуспела.
— Но она же прекрасна как Илла, — Давид сделал вдохновлённое лицо и приложил ладонь к груди. — Как не влюбиться?
— Я просто завидую. С её слов.
— Само собой, — Давид кивнул. — А я «бешусь, потому что не моя». Да, мы пару раз общались. Она почему-то осталась не в восторге.
— Добро пожаловать в клуб, — Инга стукнула по его бокалу. — Альмира просто спутала комплименты с оскорблениями.
— Что? Правда? — Давид сделал до смешного изумлённое лицо. — Никогда бы не подумал. Я ведь стараюсь, хочу понравиться и тут на тебе. Эх, вот это разочарование. С другой стороны, такие комплименты она вряд ли слышала. Оригинальность.
— Не расстраивайся. Дело не в тебе, это Альмира не ценит усилие, которое приходится прикладывать. Тут нужна чуткость, которой у неё нет.
— Спасибо, Инга, — Давид, согнувшись пополам, уткнулся лбом ей в плечо и сделал вид, что всхлипнул. — Только ты понимаешь каково это — быть отвергнутым и непонятым.
— На здоровье, — она тоже добавила голосу драмы и погладила его по спине. — Таким, как мы, тяжело приходится в мире милых, общительных и располагающих к себе.
— Ты хотя бы внешностью располагаешь, так что мне хуже, — хмыкнул Давид. — И вообще, не сравнивай. Мне в принципе хуже. Я страдаю.
— Ой, не надо. Думаешь легко интересовать тех, кто на десять лет младше? И мы уже выяснили, что в Анионе у тебя тоже есть группа поклонниц.
— Группа? — Давид взглянул на неё, и необычно чёрные глаза на мгновенье выбили мысль из головы. — А, ты имеешь в виду возможных убийц. Да-да. Не поспорю. Выбешивать окружающих — мой талант и я с гордостью его развиваю.
— А как же несостоявшаяся мачеха, которая собиралась кормить нас травой? — Инга протёрла подбородок. — Или воспылавшие чем-то-там горничные?
— С мачехой такое дело — те, кто любят животных добрые по натуре, хоть на Анну посмотри. Вот, она и впечатлилась милой дочуркой и грустным отцом. Эх, какая жестокая манипуляция. На что только ради детей не пойдёшь.
— Учитывая твою кровожадность и умение разделывать людей, рано или поздно всё придёт к случаю с Альмирой. Но ничего. Знай, я тебя приму таким, какой есть, пап. Или муж? Я уже запуталась, кто мы друг другу. Жизнь так стремительно меняется.
— На этот вечер мы муж и жена, страстно влюблённые друг в друга, — сообщил Давид будничным тоном. — Знаешь что нужно, чтобы мы оба прониклись? — он протянул ей полный стакан и осушил свой. — Выпей. Мозги нужно отсечь.
24.2
— Что-то мне не нравится начало. Может вернёмся к отношениям ребёнок-родитель?
— Поздно, легенде нужно следовать до конца! — Давид обернулся на зазвучавшие музыкальные аккорды. — Да, подойдёт. Итак, дорогая моя, приглашаю на танец, — он протянул руку и, обхватив Ингу за талию, одним шагом оказался на паркете среди других пар.
— Вот тебе первое доказательство того, что спешить с женитьбой плохо, — прошипела Инга. — Потому что я… не умею.
— Вот тебе первое доказательство того, что главное — правильный выбор супруга, — Давид по-хитрому переставил ноги и наклонился вперёд, быстро и легко. — Потому что, умею я, — он усмехнулся.
Давид положил руку на её талию, прижав к себе, сплёл их пальцы и отвёл в сторону. Усмехнувшись уголками губ, он закружил под льющуюся мелодию.
Инга точно знала, что она лишняя. Единственным, относительно приличным словом, проносящимся в голове, было имя Давида, и ей не было за это стыдно. Ощущение чужой руки на спине странное. Возможно, пару декад назад она бы врезала, но успела привыкнуть к Давиду. Могла коснуться плеча или спины без дрожи, но такое резкое сокращение дистанции всё же новое испытание. Казалось, он прижимает слишком сильно. Возможно, так и было, — мешал вырваться и убежать. Она могла бы вырубить потоком ветра или приложить об голову дэви земли, но они перед императорским дворцом, да и свидетелей много. Спихнуть на кого-то тоже не выйдет. Других дэвианов, даже Элис поблизости нет. Перспектива остаться без позвоночника пугала меньше возможных разборок с аскарами, которые очень обрадуются дэвиану со светящимися венами.
— Силы, да расслабься ты, — дыхание Давида было спокойным и ровным, несмотря на сумасшедшую скорость, с которой он кружил по залу. В чёрных глазах блестели издевательские огоньки. — Я пригласил, чтобы ты развеселилась, а у тебя будто приступ лицевого спазма.
Он сделал очередной резкий поворот, так что в глазах всё закружилось, заставил Ингу выгнуть спину и запрокинуть голову. Мелодия оборвалась, но через секунду заиграла снова. Следующий танец?
Этот мотив понравился Инге больше. Плавный, но мощный. Или дело в том, что у неё начало что-то выходить? Сама не зная как, начала читать движения Давида. Чувствовала, нужно ли в следующий миг отступить или шагнуть навстречу. Не так уж сложно. Как на тренировке, только там уклоняешься, а здесь следуешь, доверяешь… С доверием у Инги непросто, особенно с мужчинами. Особенно с мужчинами, напоминающими призраков прошлого.
Внезапно ритм оборвался. Давид замер, и она ощутила, как напряглась его спина. Инга подняла голову, проследила за направлением взгляда. По позвоночнику пронеслась волна ледяных мурашек. Свет в зале словно померк, уступая место пульсирующему полумраку. С паркета стремительно ретировались пары. Их тоже оттеснили к краю, но ни она, ни Давид этого словно не заметили, потому что смотрели на Альмиру и Кристиана, выходящих в центр зала. Твою мать…
Торжественные аккорды, рухнули на пол тяжело и грозно. Кристиан безмятежно улыбался, поднял запястье и попросил руку Альмиры. Сверкнул обручальный браслет, а в следующий миг, она почти легла на грудь Криса. Инга оглянулась, очень боясь найти серые глаза Дезель, с трудом подавила желание послать импульс дэви, чтобы убедиться, что её нет в поместье.
Танец начался медленно. Вперёд-назад, осторожный шаг в сторону, плавное вращение и переход в начало. Грациозно, но слишком… чувственно. Вокруг шептались, это чувствовали все, но они не понимали истинного смысла происходящего. Каждый выпад — как смертельный удар, поворот — ожидание атаки. Инге хотелось думать, она правильно читает их эмоции. Что в этих смелых движениях нет иного подтекста.
