- Ну как… встреча не по сценарию прошла, - заулыбался красавчик в боксёрах, - сейчас я вернусь за поворот, позвоню. А ты выйдешь за ворота и будешь ждать меня…
- Ну-ка вернись лучше в кровать, за тобой огромный долг по супружеским обязанностям, не пора ли возвращать?
- Давно пора. Я вот тоже представлял все по-другому.
- Как?
- Как… Думал, что приеду, запрусь с тобой в комнате дня на три. А сейчас смотрю на тебя и не знаю, как с тобой быть, - Тим плюхнулся рядом и погладил мой живот через халат, потом распахнул его и стал легонько целовать возле пупка.
Я зарылась в темные любимые вихры, поскуливая от долгожданного счастья. Мой… рядом… родной.
- Мамочка… можно я сегодня в садик не пойду? – послышался сонный детский голосок от двери и я сразу вернулась в реальность. Прошлепали босые ножки по полу и Ксенька, по привычке, влезла на нашу большую кровать, примостилась рядом со мной, со сна не заметив Тима. – Я сегодня никак не выспалась… Можно?
- Можно… Открой глазки, котёнок… - Тим гладил девочку по волосам и едва сдерживал смех.
Услышав его голос Ксенька широко распахнула глаза, сразу проснулась. С визгом бросилась ему на шею, перескакивая через меня.
- Осторожнее! – переполошился Тим. Похоже, он думает, что я ваза хрустальная теперь. Не удержалась от улыбки и сразу ответную получила, от обладателя искристых шоколадных глаз. В животе зашевелился малыш, сначала тихо, не торопясь, а через пару секунд я почувствовала, как что-то упирается в бок изнутри.
- Ох! Кажется Дим Тимыч проснулся… - я стала поглаживать выпуклость. Так сильно мой малыш еще не шевелился, так, тихонько подрагивал внутри. А сегодня ощутимо было, весьма.
- Где… где? – Тим тоже приложил ладонь к моему животу и замер, будто боясь спугнуть. Ребенок тут же легонько толкнулся под его рукой. – Ну привет, сын!
- А я! А я! – и маленькая ручка присоединилась к большой. – Ой! Он маму бьёт… Тебе больно?
- Нет, малышка, совсем не больно, - я протянула руки и поворошила две головы, склонившихся над моим животом, одну вихрастую темную, другую светлую с выбившимися из косички пушистыми прядками.
У меня в душе от этой картины поднялась теплая волна, я в полной мере ощутила, что мы семья! Маленькая, счастливая семья…
Следующие полчаса разбирали подарки, Ксения восторженно восклицала, доставая очередную куклу или одёжки для нее, а увидев расписную шкатулку с колечками, вообще надолго выпала из мира.
- Н-да, туго придется ее будущему мужу, она его разорит на одних кольцах и браслетах, - тихо посмеивается Тим, с тоской поглядывая на меня. я понимаю его взгляд – хочет наедине со мной остаться, соскучился. И устал, полночи за рулем, зевает в кулак, отвернувшись. Бедненький мой.
Ситуацию спасает бабуля. Она пришла за девочкой, чтобы накормить ее. Стоит в дверях, невысокая и стройная, смеется вместе с нами. С недавних пор смех снова поселился в нашем доме, чему я несказанно рада.
- Пойдём, егоза, а то каша твоя остынет.
- Ты мне какую кашу сварила? – строго спрашивает девочка, хмуря темные бровки.
- Какая тебе разница? – фыркает бабуля. – Рисовую, какую же еще? Ты же другую не ешь.
- Правильно. Другие невкусные. А новые игрушки возьмем?
- Возьмем… идем уже, дай родителям отдохнуть.
Бабуля подмигнула нам, уводя свою правнучку, споря и в шутку ругаясь с ней. Тим поднялся с ковра, закрыл дверь и вытянулся рядом со мной.
- Я дома… не верится никак. Я думал Ксенька с родителями живет, а ты ее забрала к себе.
- Почему наша дочь должна жить с твоими родителями? Я как приехала, так сразу и забрала. Я не могу уже без нее… Кстати, суд через шесть дней, по удочерению. Хорошо, что ты успел, а то вдруг бы мне не отдали девочку, - просто лежим и смотрим в глаза друг другу. Я не выдерживаю первая, протягиваю руку и легонько, кончиками пальцев, исследую родное лицо, чуть колючее от небритости.
- Может быть и не отдали бы… Евушка-а-а… - ловит мою руку и целует каждый пальчик, зажмурив глаза.
Вот что делает разлука с любимыми. Не виделись четыре месяца с небольшим, а чувство неловкости уже присутствует в отношениях. Я ждала более откровенной ласки, а Тим так и заснул с моими пальцами у полураскрытых губ. Стало обидно.
Отобрала свою руку у любимого, осторожно, чтобы не разбудить, села в кровати, расстроенная. Я всё понимаю, не тупая. Когда мы расстались, я была стройной и не беременной, а сейчас фигура моя изменилась, расплылась. Пусть не сильно, пока еще, но мужу это уже не по нраву, он привык видеть меня без изъянов. Поправила халат и вышла из комнаты. Пусть отдохнёт с дороги, мешать не буду. Решила выпить горячего чаю, чтобы побороть нервную дрожь от разочарования.
В кухне кто-то был, хлопал дверцей от холодильника, ворчал. Я нашла своего брата за нарезкой колбасы и батона. Выглядел он уставшим и злым, глаза так и сверкали синевой. У него-то что не так?
- Чего не спишь? – я взяла нож и помогла нарезать сыр. Теперь придется готовить дома, мужа кормить нужно.
- А ты? – усмехнулся братец и прищурил один глаз. Он изменился, светлая трехдневная щетина шла ему, придавая дерзкий вид, а отросшие карамельные волосы придавали сходство с какой-то кинозвездой, только серьги в ухе не хватает. Красавчик!
- Да… чай захотелось.
- Как Тимоха тебя отпустил… так быстро. Гнал полсуток, к тебе торопился…
- Он заснул. Да и не привлекаю я его теперь, даже не поцеловал, как раньше, - я огладила живот и слезы обиды выступили на глазах.
- Эй! Ты чего? Он просто жутко устал. Ну… может и растерялся немного. Мы все не ожидали… Но это так здорово! – Денис усадил меня на стул и присел рядом на корточки, положив руку на мой живот. – Как бы я хотел увидеть любимую с животиком… а на Тимоху не обижайся, он больше суток на ногах. Он же не железный. Ну всё… успокойся, не тревожь малыша.
Брат вытирал мне слёзки, как маленькой. Чувство тепла разливалось в душе, пасмурное настроение менялось на радужное. Я обняла Дениску и поцеловала его в щеку. Люблю его! Мы пили чай с бутербродами, он рассказывал где они были все эти месяцы, что произошло с ними. Его брата так и не поймали, дедушка не хотел приезжать сюда, чтоб не ставить меня под угрозу снова. Но Тим был неумолим, рвался домой, хотел один уехать. Тогда дед решил, что пора всем вернуться, но приставил охрану. Возле нашего дома дежурит машина с крепкими парнями, они меняются каждые восемь часов.
- Значит опасность не миновала… - мне снова стало страшно, вспомнилась бойня в заповеднике, когда погиб Михалыч и пострадали мои муж и брат.
- Кто знает, может этого урода и на свете уже нет. Он же «нарик» конченный, на синтетике сидит. Я его когда в первый и, надеюсь, в последний раз видел, тогда еще понял, что недолго ему осталось.
