Как по команде, люди склонили головы в едином низком поклоне.
А потом выдали аплодисменты.
Я скользнул взглядом по старшеклассникам и мгновенно отыскал Дарта Орривана. Тот смотрел на меня пристально, с ненавистью. Ещё и недобро щурился. На его месте я бы смотрел точно так же, ведь у него имелись веские причины считать меня предателем.
Да чего удивляться. Все смотрели на меня с ненавистью, даже самые мелкие пацаны. Они воспринимали меня «крысой Рингов», отпрыском ненавистного имперского рода и лжецом, обманувшим их доверие.
Они ненавидели меня.
Все до единого.
Возле Дарта стоял Купер, он морщился и явно еле держался, чтобы не плюнуть в мою сторону. Через два человека от Купера я заметил Питера Соло. На его лице читалась не только ненависть, но и злость. Во-первых, я избежал наказания за смерть Феликса, во-вторых, признался, что являюсь Рингом, и секрета в этом теперь не было никакого. Питер остался ни с чем.
Сильвер в это время продолжала толкать свою помпезную речь.
— Его высочество, принц Теодор, оказал нам высокую честь и начал обучение в нашей школе. Да, он сделал это под вымышленным именем, чтобы не раскрывать свой высокий титул и обучаться со всеми на равных. Так окажем же ему честь! Это достойный поступок. Возможно, Его Высочество выберет нашу школу для дальнейшего обучения. Мы все надеемся на это!
И снова аплодисменты оглушили холл.
Директор захлопала вместе со всеми, улыбка будто застыла на её лице.
Мне же улыбаться не хотелось вовсе — торжественно брошенная фраза, что Рэй Питон всего лишь вымышленное имя, ощутимо резанула по сердцу.
Директор повернулась ко мне:
— А теперь послушаем Его Высочество принца Теодора. Он приготовил для вас речь.
Я посмотрел на Сильвер, взглядом прожигая дыру в её гладком лбу. Вот придушил бы её сейчас, честное слово.
Какая ещё речь?..
Холл погрузился в тишину, все снова уставились на меня в едином желании, чтобы принц Теодор не раскрывал своего поганого рта и вообще желательно бы сдох на месте.
— Это хорошая школа, вам повезло, — громко сказал я, опуская вступительные слова. — Наверняка, вы все задаётесь вопросом, какого чёрта… э-э… по какой причине вдруг Ринг появился в Ронстаде, рядом с вами? Ведь Ринги не владеют кодо. Не буду скрывать, я сам удивлён, что во мне это есть. Я обнаружил в себе кодо совсем недавно, и тайно, под чужим именем, проник в Ронстад, чтобы окончательно убедиться, что владею кодо не хуже остальных адептов. Директор отчислила меня, вы все это видели. Что ж, это тоже была вынужденная мера… И я отлично понимаю, чем моё сегодняшнее признание обернётся всему имперскому роду. Думаю, вы тоже. Спасибо за внимание.
Я смолк.
А по толпе пронёсся тихий рокот голосов, на лицах преподавателей появилось недоумение.
— Спасибо за оказанную честь! — громкий голос Сильвер оборвал нарастающий шум, и снова стало тихо.
Я коротко кивнул ученикам и преподавателям, кивнул директору. Повернулся к ним спиной и в гробовом молчании направился к центральной двери. И пока шел по мягкому красному ковру, затылком ощущал на себе пристальные взгляды.
Что ж, тем лучше. Скорее всего, в эту обитель мне уже не вернуться никогда.
***
Через пару минут на крыльце появилась Сильвер, мрачная и недовольная.
— Что это ещё за «Спасибо за внимание»? — с претензией спросила она.
— Что это ещё за «Он приготовил для вас речь»? — Я обратился к директору примерно с такой же претензией.
— Это была репетиция, чтобы ты почувствовал себя Теодором, — пояснила она, мгновенно сменив тон.
— Надеюсь, больше подобных неожиданностей не будет, леди Ли?
— Будут, Ваше Высочество. Ещё как, будут. — Сильвер взяла меня под руку. — Сегодня намечается насыщенный день. Пройдёмте, нас ждёт экипаж.
Мы спустились с крыльца (оно тоже было застелено красным ковром) и направились в сторону выхода. Чугунные засовы сдвинулись сами собой, и огромные тяжёлые створки ворот приоткрылись, выпуская нас на улицу Берроуз.
Там уже стоял тарахтящий автокэб, а за рулём сидел Бернард.
Не ожидал его увидеть в подобной роли.
Заметив нас, камердинер мгновенно выскочил из машины и открыл двери. Сначала сделал это для Сильвер, а уже потом для меня. Из этого я сделал вывод, что он не знает, что я Теодор Ринг (иначе сначала открыл бы дверь мне). С другой стороны, как он может не знать, если листовки с моей фотографией уже расклеены по стенам школы?..
Сильвер дождалась, когда я усядусь в салон автокэба, и скомандовала камердинеру.
— К Орриванам. — После этого сразу же сдвинула окно перегородки между шофёром и пассажирами, плотно его закрывая. Тут же повернулась ко мне и шёпотом сказала: — Теперь я буду говорить быстро. Запоминайте, Ваше Высочество. Мы едем прямиком в фамильную резиденцию Орриванов, именно туда увезли ваше тело…
— Не понял, — перебил я её. — Какое тело?
Сильвер приложила палец к губам и понизила голос до полушёпота.
— Мёртвое тело Теодора Ринга. Сегодня ночью его выловили в Канале любви, полуразложившееся и частично обглоданное рыбами, особенно не повезло лицу… Понимаете, о чём я? Факт смерти Теодора Ринга установил инспектор Жан-Жермес, его ищейки и нашли тело. Причем, он утверждает, что Теодор был убит адептом. О теле пока никто не знает, только элита. Патриций Орриван настоял, чтобы тело увезли не в морг, а в его резиденцию. Он хочет разобраться. Ведь если это действительно Теодор Ринг, то Ронстаду уже ничего не поможет. Убийство внука императора есть прямое нарушение Перекрёстного договора. Единственное, что Жан-Жермес не смог сделать как надо — это найти тебя настоящего, поэтому ему пришлось задействовать чужой труп, похожий на тебя. И если этот труп опознают родственники, в чём я нисколько не сомневаюсь, то всё… Ронстад обречён.
Я молча покачал головой.
Вот, значит, какова была моя судьба.
Сначала проникнуть в Ронстад, побродить тут немного, помелькать лицом, желательно помаячить возле правящих кланов и почаще поспрашивать об Архитекторе, чтобы потом можно было обвинить их в причастности. А потом стать трупом.
И труп вчера вечером из меня пытался сделать Херефорд с помощью своей паршивой пули. Возможно, Херефорд так и не понял, достиг он цели или нет, но раз инспектор рискнул задействовать чужой труп, то вряд ли хоть кто-то из лэнсомских вельмож ожидает увидеть меня живым.
Я нахмурился и отвернулся в окно.
Автокэб двигался не спеша, и можно было рассмотреть улицы города в рассветных лучах солнца, недавно проснувшихся людей, спешащих на работу, и готовящиеся к открытию кафе и магазинчики. Суета, идиллия, мелочи жизни. Никто даже не догадывался, какая угроза нависла над их головами.
