Велела Ася слезы её жемчужные в неживой воде растворить и напитком Ягиню напоить до капельки. А затем на три дня и на три ночи покинуть избу лесную, чтобы не случилось, кто бы и что не примерещилось. Поблагодарил Сириус богов и восвояси отправился.
Вернувшись, Бабая Кузьмича с коргорушей выпроводил, ничего не объяснив. И исполнил все, как было велено. Жемчуг богини в воду обратился, едва в порошок его Сириус растер. Вылил её волк в туес велесов и напоил Ягиню, ни капли не пролив. Затем, скрепя сердце, покинул избу.
Три дня и три ночи бушевал ураган над избушкой ведуньи. Волк в чащобе сидел вместе с ветром воя от видений страшных. После первой ночи раздобыл Сириус цепь тяжелую и приковал себя за обе ноги и руку правую к дереву могучему, обмотался остатками, чтобы на помощь к царевне не сорваться.
На рассвете четвертого дня стихло все вокруг, и волк, обессилев, забылся тяжелым сном. И приснилась ему Ягиня, какой он её впервые увидел. Будто сидела она рядом, голову его на колени свои уложив, по волосам гладила и приговаривала: «Ты спи-отдыхай, любимый мой. Поди намаялся за столько лет». И так хорошо и легко стало на душе и сердце у Сириуса, что разулыбался он и потянулся губами к устам девичьим с поцелуем нежным. И вздрогнул, ощутив ответное прикосновение.
— Ягинюшка… — не веря самому себе и глаз раскрывая, выдохнул симуран.
— Спи спи, любимый мой, отдыхай, а я сон твой поберегу, — ручейком весеннем зажурчал голос нежный, а пальцы ласковые в волосах мужских запутались.
Хотел было Сириус глаза распахнуть, убедиться, что и в самом деле любимая рядышком, да губы мягкие в веки поцеловали, не позволили. Перевернулся волк на бок, обнял колени женские, с удивился тому, что оков на нем нет, и забылся сном счастливым.
Ягиня к дубу спиной прислонилась, поудобней устраиваясь, гладила кудри растрепанные ладошками, пела песню колыбельную, улыбалась и дышала полной грудью, любовью и счастьем опьяненная.
На поляну вышли белый волк с волчицей, поглядели на влюбленных, положили к ногам Ягини свиток и исчезли в чаще густой. Ведунья рассмеялась радостно, склонилась над волком спящим, поцеловала его в губы искусанные, подула на ресницы пушистые, сновидение насылая.
Послание вспыхнуло и растаяло, а из спины мужской, разрывая рубаху, вырвались крылья симуранские.
Конец
