Корнелия не смотрела на гостей — усиленно работала спицами. В этот раз она вязала дивное полотно — глаз не оторвать. Замысловатый узор включал нити разных цветов, и все они чудно переплетались. Лера не знала, какое назначение у полотна. Это будет платок, скатерть или покрывало? Но видно было, что работа подходит к концу. Узор был уже почти замкнут.
Тоцкий глянул на Леру многозначительно: мол, пора начинать. Но ничего начать она не успела. Ведунья вдруг оторвалась от вязания и посмотрела на Валерию лукаво.
— То, что у тебя в руке, оставь для себя и своего напарника. Стара я уже для подобных развлечений.
У Валерии холодок пробежал по спине. Корнелия обо всём догадалась! Вот только не очень Лера поняла её вторую фразу. Для чего Корнелия стара? Какие развлечения она имеет в виду?
Они обменялись с Тоцким непонимающими взглядами.
— А вам, молодым, это как раз то, что надо, — продолжила мысль ведунья. Лере показалось, что она подмигнула Яну.
Снова было совершенно не понятно, на что она намекает. Предлагает использовать зелье правды им с Тоцким? Чтобы пооткровенничать друг с другом? Может быть. Только всё равно не понятно, почему она называет это развлечением.
— Зачем пожаловали? — Корнелия снова взялась за спицы.
Мало было надежды, что она ответит на все вопросы без воздействия зелья, но попробовать стоило.
— Корнелия, вы знаете, зачем меня младенцем разлучили с семьёй. Я знаю, что это сделала Гелена Ковальская. Но кто дал ей такое задание?
— Задание дала я.
Лера почему-то ждала именно такого ответа. И с этой минуты она почувствовала, что Корнелия расскажет всё как есть и без всякого зелья правды. Видимо, просто для Леры пришло время всё узнать.
— Зачем вы дали ей такое задание?
— Мы спасали тебя, девочка моя.
— От кого?
— Лучше сказать, от чего. Я редко исправляю ошибки людей, но в тот раз не могла не вмешаться.
— Расскажите! — Лера невольно подалась вперёд.
— Однажды ко мне обратилась красивая молодая женщина. Её магия была больна. Она чахла на глазах. Женщина просила совета, как вылечить магию.
— Эта женщина — моя мать? — догадалась Лера.
— Да.
— Какой совет вы ей дали?
— Вылечить её магию с помощью магии Ольшанских. Нужен был общий ребёнок.
Знакомо. Не таким ли способом Корнелия предлагала Ольшанскому лечить его магию? Выходит, Лера — не плод страстной внезапно вспыхнувшей краткотечной любви, как она думала, а хладнокровно спланированный ход по спасению магии. Вернее, для Алена — это и была внезапная страсть, а вот для матери — холодный расчёт.
— Да, девочка моя, ребёнок — не всегда желанное дитя любви.
— Я слышу в ваших словах осуждение. Но вы же сами дали такой совет.
— Я даю советы, но выполнять их или нет, а если всё же выполнять, то как, решаю не я.
Что-то подобное Корнелия уже говорила. В своё время она дала Лере и Яну совет, как разорвать помолвку — подстроить поцелуй Леры с кем-то другим. И тоже при этом напустила тумана — мол, как поступить решать вам. И они решили — поцелуя не было.
А вот Ольшанский всё же последовал совету Корнелии — попытался поженить Леру и Яна. Но действовал не в лоб. Он хотел, чтобы между ними вспыхнули настоящие чувства — подстраивал им романтические свидания. Тот ещё амур. А когда понял, что не выходит — отступил.
Лера поняла, почему в словах Корнелии проскальзывали нотки осуждения по отношению к Лайлите. Она восприняла совет буквально. Она не попыталась построить отношения с Ольшанским, она не думала о семье для своего будущего ребёнка. Он был для неё просто решением проблемы с заболевшей магией.
— Мир сложный, девочка моя. Настроен тонко, точно сбалансирован. Нельзя брать, не отдавая.
Это она про Лайлиту?
— Нарушишь баланс — будет ответный ход. Так тогда и случилось. В момент твоего рождения магия Ольшанских вылечила магию Лайлиты, но пострадала сама.
— Тоже заболела и стала чахнуть?
— Когда магия Ольшанских болеет, она не чахнет, — мягко усмехнулась Корнелия. — Напротив, хулиганит и шалит.
— Её шалости должны были обрушиться на меня? — Лера начала догадываться, почему её разлучили с семьёй.
— Да.
— И вы это предвидели?
— Предвидела. Я позаботилась, чтобы новорожденную малышку, как можно скорее переместили в немагический земной мир, где она будет в безопасности. Там заболевшая магия бессильна. Портал был создан в комнате, соседней с той, где у Лайлиты принимали роды. А мальчика, убедившись, что он не унаследовал магию Ольшанских, можно было оставить матери. Ему ничего не угрожало.
Корнелия замерла, но буквально на мгновение, её спицы снова принялись вывязывать узор.
— Нам не удалось перехитрить магию. Мы выиграли только время. Когда ты повзрослела, и твоя метка начала просыпаться, проснулась и родовая связь. Расшалившаяся магия по-прежнему не могла причинить тебе вред в немагическом мире, но зато по родовой связи нашла себе другую жертву — твоего отца.
Так вот почему на Алена посыпались напасти. Картинка сложилась. Потом, дома, один на один с собой, Лера ещё не раз прокрутит в голове весь рассказ Корнелии, чтобы осознать, прочувствовать, уяснить все детали. Но в целом тайна казалась раскрытой.
— Выходит, история повторяется? — это главное, что сейчас беспокоило Леру.
Снова нужен ребёнок для лечения магии, только теперь уже Ольшанских.
— Нет, история не повторяется. Сейчас всё по-другому. Круг замкнулся. Баланс восстановлен.
Лера не сразу поняла, что имеет в виду ведунья. Но постепенно смысл сказанного начал проясняться. Действительно, сейчас всё по-другому. Ален, казалось, действовал так же, как Лайлита. Хотел через ребёнка вылечить магию. Так же, да не так. Ему было важно, чтобы ребёнок родился в любящей семье. Ален готов был и дальше терпеть напасти, когда пришёл к выводу, что между Лерой и Яном не возникло чувств.
— Вселенский баланс восстановился, когда Ален отдал тебе договор помолвки. В тот момент его магия исцелилась.
— Как в тот момент? — удивилась Лера. — Разве не от того, что дело идёт к внуку, его магия перестала шалить?
Корнелия с улыбкой покачала головой.
— Нет. Вспомни — он отдал тебе договор. А потом…
— А потом официант чуть не пролил на отца кипяток…
— И у тебя впервые получилось применить магию просто по желанию.
— Да, я горячо желала предотвратить очередную напасть.
— Последнюю напасть, девочка моя. Круг замкнулся.
Лера сидела полностью очумелая. Её переполняла острая жгучая радость за отца, что он избавился от напастей. Хотелось расцеловать всех. И Корнелию, и Тоцкого. Кстати, насчёт Тоцкого… Леру вдруг накрыло неожиданное осознание: раз магия Ольшанского больше не будет шалить, выходит, им больше не нужно изображать счастливых жениха и невесту? Не нужно всего того, что предлагал Ян — ездить в оперу, проводить время в клубах, устраивать пикники. Им теперь, вообще, нет никакой необходимости встречаться. И документ о помолвке можно смело выбросить в мусорную корзину. Лера, ты свободна. Ты ведь этого хотела?
