Трое других были, по-видимому, более опытными: они осторожно, не подставляясь под выпады меча Логнира, начали проводить довольно слаженные атаки. Но сотник – он сотник и есть. Вся жизнь, проведенная в казарме, чего-то да стоит. Длинными размахами Логнир парировал все обращенные в него удары, не подпуская врагов слишком близко. Но бесполезно выдыхаться он тоже не мог – иначе враги его измотают и добьют, поэтому прибегнул к одному из старых заученных приемов: отбил один удар, второй, резко пригнулся (третий меч пронесся над головой), упал на колено и в длинном выпаде пронзил горло одного из врагов. Это был трудный прием по технике выполнения и требовал незаурядной ловкости и скорости: попасть снизу вверх в горло довольно тяжело. Но бандиты явно не ожидали встретить здесь подобное мастерство.
Осталось лишь двое врагов, и главарь, вытащив из ножен меч, начал красться в сторону от схватки – туда, где сидели гоблин и эльфийка. Похоже, он задумал схватить свою «птичку» сам и завладеть всем наваром от ее продажи.
Как ни странно, смерть еще одного врага не очень добавила шансов Логниру. Разбойники на более свободном пространстве начали действовать гораздо уверенней. Один был столь же удачлив, сколь и несчастен. Удача его заключалась в том, что он ухитрился полоснуть клинком по правой руке сотника, и тот слабеющими пальцами выронил меч. Несчастен он был потому, что Логнир успел перехватить меч левой рукой, пока тот не упал на землю. Внезапно повернувшись спиной, он обратным хватом со всей силы разворота ударил мечом; голова врага покатилась по ковылю. Третий разбойник в этот миг сделал короткий выпад кинжалом и проткнул плечо королевского сотника. Уже замахнулся мечом, чтобы упрочить свою удачу, но Логнир на исходе сил уклонился, и вражеский удар ушел в землю.
В пылу схватки бывший заставный командир едва заметил, что его оттеснили назад и поединок происходит прямо возле того места, где за павшим конем прятались его спутники. Между тем главарь бандитов был уже совсем близко. Негодяй взмахнул перед собой мечом – гоблин со своим маленьким кинжалом в руках едва успел увернуться. А Логнир ничего не мог поделать, никак не мог помешать мерзавцу. Искусный противник, которым был последний стоявший на ногах разбойник, не отпускал его ни на шаг.
С замиранием сердца Логнир увидел, как маленький гоблин, рванувшись вперед, пытается защитить девушку, парализованную ужасом. Увидел, как главарь делает последний замах.
Раздумывать было некогда. Логнир намеренно пропустил вражеский выпад – меч разбойника пронзил бок сотнику. Логниру показалось, что будет больно даже вскрикнуть, поэтому он не кричал. Он просто ударил мечом в лицо врага и, оттолкнувшись от него, отпрянул назад, закрыв собой своих спутников.
В последний миг он увидел большие, наполненные ужасом глаза эльфийки, увидел, как слезы наполняют глаза маленького гоблина, а еще он увидел острое окровавленное лезвие, торчащее у него из груди. Не спасла даже кольчуга…
– Хозяин!!! – дико закричал Гарк.
Логнир упал на землю с воткнутым в спину мечом. А гоблин, больше не раздумывая ни секунды, прыгнул. Когтями и острыми зубами вцепился в горло убийцы своего хозяина. Тот заревел, пытаясь кулаками сбить с себя цепкое зеленое тело, но гоблин зубами держал его так, как охотничий пес держит волка. В какой-то миг брызнула кровь, человек захрипел и упал – гоблин перегрыз ему горло…
Эльфийка положила голову Логнира себе на колени. Тот, умирая, смотрел в небо. Последнее небо, последнее солнце и последние облака в его жизни. На щеку упала слеза принцессы. Мутнеющими глазами он взглянул на эльфийку.
– Скажи, – из последних сил хрипел он, – как тебя зовут, принцесса?
– Аллаэ Таэль, – всхлипнула она. Только сейчас принцесса поняла, как он ей дорог. – Звон Леса.
– Альтиэль… – Слова срывались с губ вместе с кровью. Она гладила его побледневшее лицо, его грязный лоб, его впалую щеку. – Звон моей… жизни… я люблю тебя, Альтиэль.
Эльфийка зарыдала.
– Скажи же ему, принцесса, – печально просипел Гарк, – скажи ему.
– Я тоже тебя люблю… Логнир. – Мир поплыл перед глазами девушки от наполнявших их слез.
Логнир, распростертый, лежал на земле, судорожно схватив руками стебельки высокой травы, словно они могли заглушить его боль и были единственной связью умирающего с этим миром. Его темно-карие зрачки подрагивали, в них отражались облака, проплывающие по небосводу. Из уголка глаза скатилась слеза. Он смотрел на плачущую принцессу. Ее лицо на фоне неба казалось ему вторым солнцем – золотистые пряди и впрямь походили на светлые лучи, а синие глаза были так же мокры, как вышедшие из берегов озера; лишь черная тень навалившейся беды омрачала изумительно прекрасное лицо девы леса.
Логнир не хотел, чтобы она была некрасивой, он желал, чтобы ее красота оставалась последним, что он видел в этом мире. К Бансроту небо и облака, он хотел смотреть только на нее.
– Не плачь, Альтиэль…
Но она плакала. Она плакала, гладя его по окровавленным светло-русым волосам, рассыпавшимся у нее на коленях, и ее пальцы также были уже все в крови – она не замечала этого, продолжая нежно гладить любимого.
– Не умирай, слышишь? Не умирай, Логнир, – она начала остервенело его целовать: лоб, щеки, пересохшие губы, – останься со мной…
– Скажи еще… еще раз мое… имя… – последняя просьба сорвалась с его губ.
– Логнир… Мой Логнир.
– Прощай… – печально улыбнулся сотник.
Его глаза поблекли и устало закрылись. Больше он не чувствовал боли…
– Нет!!! – закричала эльфийка в небо. – Нет!!! Почему?!! Ты не можешь меня бросить… Я обижусь, вернись!
Она сейчас корила себя за то, что все это время была такой высокомерной, такой гордой и такой глупой. Эльфийка взвыла, словно раненая волчица, она обняла мертвое тело своего любимого и плакала, плакала, плакала. Она понимала, что больше никогда не будет счастлива – мир разом потускнел, и все стало бессмысленным: и поход этот, и Лес, и сама ее жизнь. Все надломилось в тот миг, когда он закрыл глаза. Все оборвалось с его последним вздохом.
Она сидела на земле, остервенело прижав к себе его холодное тело. Сидела, нервно раскачиваясь, будто убаюкивая спящего; ее слезы уже умыли все лицо Логнира. А рядом на траве ничком лежал маленький зеленый гоблин. Он бил кулаками по земле и плакал.
Глава 8
Смерть Льва, или Великий магистр
Помните, люди, навеки его!
Он умер достойно, не взяв ничего.
Со смертью сражался – пришла за ним смерть.
И мертвым остался на башне висеть,
Прибитый гвоздями на башенный крест,
Принявший всю боль этих проклятых мест.
Пророчество с губ криком крови сорвалось:
Предателю Трона недолго осталось!
Пал Лев в том бою, но остался в сердцах.
Звучит его слава на наших устах!
