– Ничего себе, – фыркнул ошеломленный Таннер. – Такая цена за средство передвижения?
– Ну что тут скажешь. Это идет от синдрома «слишком-много-денег». Надо же их на что-то потратить. Впрочем, у меня такой проблемы не возникает.
Пайн медленно отвела взгляд от Ларедо.
– А в машине кто-то был, Сай? – спросила она.
– Нет, насколько я успел увидеть. Стекла были тонированными, и я боялся, что меня заметят.
– Почему? – спросила Пайн.
Таннер смутился.
– Послушайте, я живу здесь из-за того, что другой крыши над головой у меня нет. Я подумал, что у того, кто сидел в машине, есть какие-то права на дом, ну и все такое. Зачем еще сюда приезжать? Я не хотел вступать в дискуссию.
– А вы случайно не помните номеров машины?
– В этом все дело. Номеров не было. Во всяком случае, сзади.
– Хорошо, если машина снова появится, или вы вспомните что-то еще, дайте нам знать, договорились?
– Можете на меня рассчитывать.
Они вернулись ко входу в дом, и Пайн посмотрела на бочку для мусора, в которой все еще что-то горело.
– Сжигать что-то в бочке не самая разумная мысль, когда рядом ребенок, – заметила она.
– Проклятая штука загорается сама, – проворчал Таннер. – Должно быть, там остались угольки после предыдущего раза. Я налью туда воды.
– Хорошая мысль.
Они нашли Блюм в доме, где она кормила Дженни и Роско.
Блюм закончила и отвела Пайн в сторону.
– Ребенку нельзя здесь оставаться, – сказала она. – Она через неделю погибнет либо от недоедания, либо на нее обрушится лестница, либо нападет армия микробов.
– Я над этим работаю, – сказала Пайн, вытаскивая телефон и набирая номер.
Она поговорила пару минут, повесила трубку и повернулась к Блюм.
– Она перезвонит через пару минут.
– Кто?
– Лорен Грэм. Она думает, что у нее есть решение.
Как выяснилось, Грэм не ошиблась. Позднее они забрали Дженни вместе с небольшой сумкой, где лежали все ее вещи, объяснив Таннеру, какой выход они придумали.
Дженни отправится в семью, где уже есть две девочки такого же возраста: их дом находился в одном квартале от главной улицы. Отец был священником местной церкви, его жена не работала и имела репутацию очень заботливой матери.
Таннер сначала возражал, но Пайн и Блюм без особого труда его уговорили.
– Здесь самое главное – благополучие Дженни, Сай. Я знаю, что вы ее любите, но мне очевидно, что вам не по силам уделять девочке необходимое внимание и о ней заботиться. Из этого вовсе не следует, что вы плохой человек. Но сейчас нам следует думать о Дженни.
Некоторое время Таннер молчал, но в конце концов кивнул.
– Когда я был маленьким, учитель начальной школы рассказал нам историю про царя Соломона. Я не собираюсь рассекать ребенка на две части. Она должна поехать туда, где ей будут уделять необходимое внимание. – Он бросил взгляд через плечо на полуразвалившийся дом. – Меня вполне устраивает жить здесь, но для ребенка это совершенно невозможно.
Блюм улыбнулась.
– Что ж, только что вы повели себя как мудрый дедушка.
* * *
– Я буду навещать тебя каждый день, Дженни, – сказал Таннер внучке в открытое окно внедорожника Пайн, когда девочка устроилась на заднем сиденье.
– Ладно, пока-пока.
– Веди себя хорошо у этих людей, договорились?
Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она захихикала и потерла кожу в том месте, где он ее поцеловал.
– Ты колючий, деда.
– Перед тем, как навестить тебя, я обязательно побреюсь, обещаю, милая.
Блюм положила руку ему на плечо.
– Мы обязательно будем проверять, как у нее дела. О ней будут хорошо заботиться.
Таннер повернулся к ней.
– Я знаю. Я… просто мне не хотелось, чтобы до этого дошло.
– В жизни почти всегда доходит до чего-то похожего. А потом ты адаптируешься и живешь дальше. Я проверю, как дела у вашей дочери и постараюсь убедиться, что она действительно проходит лечение от наркомании.
– Да, я также об этом подумал, Кэрол. – Они обменялись понимающими взглядами.
– Мы не хотим думать плохо о наших детях, но порой стоит раскрыть глаза, – заметила Блюм. – Иногда это единственный способ им помочь.
Таннер отступил назад, и Блюм села рядом с Дженни на заднее сиденье внедорожника. Пайн завела двигатель.
– Вряд ли здесь много людей, владеющих «Пагани», – сказал Ларедо, который на этот раз сидел рядом с Пайн.
– Я могу представить только одного, – ответила Пайн. – Джек Лайнберри.
Глава 50
Они высадили Блюм и Дженни рядом с ее новым временным домом, а Пайн и Ларедо поехали обратно в «Коттедж».
По пути Ларедо сделал несколько звонков и отослал ряд сообщений по электронной почте. Наконец он отложил телефон и недовольно вздохнул.
– Я не нашел «Пагани», зарегистрированный на имя Джека Лайнберри, но автомобиль может являться собственностью его компании.
– Да, такой вариант возможен.
– Но зачем ехать в такой бросающейся в глаза машине, если он собирался просто понаблюдать за твоим прежним домом?
– Я бы хотела знать ответ на твой вопрос.
– Полагаю, мы попытаемся это проверить?
– Да, обязательно. Но сначала нужно сделать базовую работу.
– Раньше, насколько я помню, тебе нравилось импровизировать.
Она на него посмотрела.
– Я люблю все готовить заранее не меньше, чем кто-либо другой. Но на это не всегда есть время.
– Вероятно, в Аризоне тебе приходится быстро принимать решения.
– Ты все правильно понимаешь. Обычно я там единственный агент ФБР, который проводит расследование.
– И тебе это действительно нравится?
Она бросила на него быстрый взгляд.
– А почему нет?
– А вот мне нравится иметь ресурсы. Делаешь звонок, и уже через несколько минут в твоем распоряжении целая команда. Ну а если нужно сделать тяжелую работу, всегда найдется агент или несколько, чтобы ее выполнить.
– Я не против тяжелой работы, если она ведет к аресту.
– Твоя подруга Блюм вчера вечером не только устроила мне проверку, но и сделала строгое предупреждение.
– В каком смысле?
– Она тебя защищала. Рассказала, как высоко ты поставила планку. Хотела убедиться, что я не стану вести против тебя грязную игру.
