— Не напоминай, — поморщилась Лота и спросила: — Как Тилинь?
— Выздоравливает. Мы с Тин взяли булочек на кухне и отнесли ей, — Лимаатрис поджала губы, — она так обрадовалась, что мне даже стыдно стало. Мы-то ее и не хватились даже.
— Да, некрасиво вышло. Хорошо, что узнали. — Лота попыталась скрыть зевок и не смогла. — Спать?
— Спать, — согласилась Лима и перевоплотилась.
Пофыркивая, лисица устроилась в кресле, а Лота, отложив в сторону листы, ушла в спальню. Завтра последний день первого этапа Сто Четырнадцатого Отбора Невест. Флир Волант преподнесет свой дар и…
Что «и», Лота уже не додумала — провалилась в сон, из которого ее вытащил только нахальный солнечный лучик.
— Утро наступило как-то непозволительно быстро, — проворчала леди Шан Нейрин.
И день оказался под стать утру — он будто несся на всех парах вперед, вперед и только вперед. Вот подруги сидели за отдельным столом на завтраке — Эйтин присоединилась к ним под негодующими взглядами оставшихся невест, — а вот уже обед. И леди Дьердре Глейрио объявляет очевидное:
— Сегодня после ужина леди Флир Волант преподнесет Эльфхииру свой дар.
Эльфийка заливается румянцем и что-то щебечет о том, что к этому моменту она готовилась весь последний месяц.
— Полагаю, это будет нечто фееричное, — задумчиво произнесла Лота, и Тин согласно кивнула.
Если с утра и до обеда время летело подобно стреле, то с обеда до ужина оно тянулось как густая патока. Подруги успели посидеть в библиотеке, сходить в портретную галерею и даже подняться на замковую стену! А время все никак не заканчивалось.
— Может, мы сегодня слишком быстро ходим? — нахмурилась лисица.
— Это нетерпение, — с отстраненной улыбкой произнесла Эйтин. — Мы верим, что с окончанием первого этапа что-то изменится, а потому минуты текут так мучительно медленно. Это как если налить в котелок воду, поставить его на огонь и стоять рядом, ждать, пока закипит. Пока смотришь на воду — она не кипит. Стоит отвлечься — и половина уже выкипела.
Рассматривая Ллитари, Лота думала о том, что где-то там разместили ее коня. Потому что в Замке-на-воде, как выяснилось, не было конюшен. Что не особенно удивляло Лоту — Повелитель владел всеми видами телепортов. Лорд Гилрин и Белая Леди тоже умели перемещаться, а остальные… Что ж, остальным приходилось вызывать кареты из города.
— Мне кажется, что сюда нужно прийти на рассвете, — задумчиво произнесла Лимаатрис. — Город будет залит розовым и золотым.
— И ты встанешь? — усомнилась Лота.
— Нет, — фыркнула лисица, — но помечтать-то можно?
— Мечты должны иметь хотя бы крошечную возможность воплотиться в реальности, — поддела подругу принцесса. — А в твоем случае встать на рассвете… Ну, это что-то ближе к сказкам или эпосу.
— А еще мы так старательно убивали время, что пропустили ужин, — вдруг сказала Эйтин. — Хорошо бы не опоздать на завершающую церемонию дарения.
— По стене не побегу, — тут же предупредила подруг Лотанари, — ступени крутые и узкие, а мне очень хочется жить!
И Лима, и Эйтин в этом вопросе были солидарны с Лотой, потому вниз спускались крайне осторожно, держась за руки. А принцесса и вовсе держала наготове петлю левитации. Чтоб уж наверняка не убиться о каменные плиты.
— Я знаю короткий путь, — выдохнула Эйтин. — Вон той тропкой.
— Нет уж, этот короткий путь неправильный, — возмутилась Лимаатрис. — Давайте за мной.
Бежать пришлось сломя голову, но они все-таки успели. И даже не слишком сильно запыхались — Эйтин владела парочкой целительских заклинаний, так что дыхание удалось привести в норму.
Повелитель, Белая Леди и лорд Гилрин уже были на поляне. Как и придворные, и приглашенные гости, и все невесты. Все, кроме Лоты и Тин.
— Сегодня мы завершаем первый этап Отбора Невест, — пропела леди Дьердре. — Леди Флир Волант, я счастлива видеть вас здесь. Церемония дарения Сто Четырнадцатого Отбора Невест может быть начата!
Леди Волант вышла в центр поляны… Хотя нет, не совсем в центр — эльфийка старательно держалась подальше от Астиции. Она явно опасалась подходить к гибриду, и Лота, положа руку на сердце, не могла ее в этом обвинять.
— Леди Дьердре, вы ведь управляете огнем? Тем, что горит в чашах? — обратилась Флир к Белой Леди. — Сделайте его, пожалуйста, не таким ярким.
Не говоря ни слова, леди Глейрио чуть шевельнула пальцами, и поляна погрузилась в густой сумрак.
— Я долго думала о том, что можно подарить моему Повелителю, — прошептала Флир Волант. — Золото и драгоценности — владыка Эльфхиира не беден. Растения? Здесь, за надежными крепостными стенами, скрываются самые редкие эндемики. И тогда я решила подарить частичку себя.
Прикрыв глаза, эльфийка вытянула перед собой руки, и перед ней появился призрачно-желтый герб. Этот герб Лота видела не в первый раз — он был среди тех шести изображений, что расцветали в небе после каждой процедуры дарения.
— Я буду петь для моего Повелителя. Затем я возьму проекцию своего голоса и навеки оставлю ее в ветвях Поющего Древа. И иногда, когда ветер будет дуть особенно сильно, можно будет услышать мое пение. Тихое, на грани слышимости.
Герб рода Волант налился цветом, и эльфийка запела. У Лоты перехватило дыхание, настолько чистым и дивным оказался голос леди Флир Волант.
«И правда — певчая птичка», — пронеслось в голове принцессы.
Прикрыв глаза, эльфийка выводила свою песнь-без-слов, играла и завораживала голосом. Когда она остановилась, несколько минут на поляне царила мертвая тишина. И Лота первой начала аплодировать. За ней подхватила Лимаатрис, а после и все присутствующие. Даже Повелитель несколько раз ударил в ладоши.
Флир поклонилась, подхватила тонкими пальцами призрачный герб своего рода и отправила его в сторону одного из Поющих Деревьев.
— Пройдет несколько дней, и мы услышим результат, — тихо произнесла Флир. — Спасибо. Ваша реакция — это… Спасибо.
— С благодарностью и почтением мы принимаем драгоценный дар, — с чувством выдохнула Белая Леди, после чего одним незамысловатым движением заставила огонь взметнуться к небесам и превратиться в шесть гербов.
— Ничья рука не коснется вашего дара, — с глубоким уважением проговорил лорд Гилрин.
— Вы можете пройти на поляну и выбрать для себя плод Поющего Древа, — с мягкой улыбкой произнес Повелитель.
Флир не осмелилась что-либо сказать, просто глубоко поклонилась и подошла к Белой Леди. Кажется, она не только говорить стеснялась, но и стоять рядом с Повелителем тоже.
— У тебя ресницы мокрые, — задумчиво проворчала Лима.
— Я очень люблю классическое эльфийское пение, — чуть печально отозвалась Лота.
«Кажется, у меня самый серый хвост», — пронеслось в голове принцессы.
