Книга Я, капибара и божественный тотализатор - Юлия Риа

Когда слезы высохли, а дыхание выровнялось, я встала и поплелась в ванную, чувствуя себя столетней старухой. Каждый шаг давался с трудом. Ноги налились свинцовой тяжестью. Плечи поникли, точно на них давил груз не только прожитых, но и всех отмеренных мне лет.

У зеркала едва сдержалась, чтобы не зареветь снова — я вернулась на Землю в форме участника тотализатора: рваной, грязной, но уже почти родной. А вот медальон исчез, хотя это, наверное, логично: я ведь больше не участница айгеросовских игр.

Подрагивающими пальцами вынула из кармана пятнистый камешек и положила его на стеклянную полку под зеркалом. Потом достала из аптечки перекись, два больших водостойких пластыря. Осторожно размотала повязку на ноге, залила порезы обеззараживающим раствором и залепила белыми прямоугольниками. Затем разулась, аккуратно сняла вещи и забралась в душ.

Апатия сковала настолько, что я не чувствовала в себе сил даже помыться — так и стояла под прохладными струями, глядя на убегающую в сток воду. Наконец, совладав с отрешенностью, выдавила гель на мочалку и принялась механически водить ею по коже. Следом промыла волосы, ополоснулась и, выбравшись из ванны, обтерлась полотенцем. Босиком дошла до спальни, оделась в чистое и рухнула на кровать поверх покрывала.

Меня совершенно не интересовало, какой сейчас день и час, уволили меня с работы или нет, объявили ли в розыск… Все стало пустым и неважным. Я лежала, глядя в потолок. Безразлично наблюдала, как комната погрузилась сначала в полумрак, затем в ночную тьму. В какой-то момент, растворившись в ней, я заснула, а когда открыла глаза, на прикроватных часах значилось полседьмого утра. Мои губы тронула грустная улыбка — жаворонок Нейт был бы мной доволен.

Позволив себе поваляться еще пять минут, я встала и пошла на кухню ставить кофе. Вчерашняя апатия отступила, вернув мне возможность рассуждать здраво. Главное, я дома, цела и невредима. А остальное решаемо.

Пока варился кофе, провела ревизию в холодильнике и выкинула испортившиеся продукты. А испортилось много — почти все. Пригодными для еды остались лишь пачка пельменей, пакет гречки и коробка печенья. Последней я обрадовалась больше всего и под бодрящий напиток опустошила на треть. Затем оделась и выскочила из дома.

Первым делом я наведалась в поликлинику, где наплела байку, будто меня в парке покусал зверь. Какой? Не разглядела, темно было. И вообще я бегством спасалась, а не изучала животинку. Врач одарил меня очень скептическим взглядом, но от комментариев воздержался. Поставил первый из серии уколов против бешенства и сказал, когда прийти на следующий. Я, мягко говоря, не обрадовалась такой перспективе, но надо — значит, надо.

Вторым пунктом в сегодняшнем списке дел значился звонок на работу. Я провела на Айгеросе почти две недели — тринадцать дней, если быть точной. На Земле, как выяснилось, прошло ровно столько же. Надо узнать, как в офисе восприняли мой затяжной загул и что предприняли по этому поводу. Одна беда: я понятия не имею как объяснить долгое отсутствие. Справки о болезни нет, предупредительных звонков от меня никто не получал, а в двухнедельную амнезию не факт, что поверят.

Промучившись всю дорогу от поликлиники, я решила… перенести звонок в офис со второго на третье место в списке дел. А что? Пока оправдание не готово, заявлять о чудесном возвращении крайне глупо. Так что сначала закупка продуктов.

Ноги привычно понесли меня в сторону ближайшего супермаркета. В голове крутился список необходимого, а взгляд лениво скользил по улице, отмечая, что вокруг совсем ничего не изменилось. Для города две недели — незначительный срок. Для меня же прошедшие дни изменили все.

За полквартала до супермаркета я увидела знакомую новостройку, вокруг которой только-только попытались облагородить территорию. Тонкие саженцы кренились и, казалось, если бы не столбики опоры, упали бы совсем. Детские качели, горка и домик на ножках радовали свежей краской. Вдоль одной стороны площадки протянулся длинный ряд лавок с деревянными перекладинами. Вдоль другой полноватая женщина в синем халате и рабочих перчатках высаживала малиновые петунии.

Сглотнув, я подошла к подъездной двери. Справа от нее на большом белом прямоугольнике, сверху которого гордо значилось «Доска объявлений», висел листок с отрывными концами. Еще не начав читать текст, я уже знала, что в нем сказано. Продают квартиру на седьмом этаже. Ту самую, в которой две недели назад мы с Семицветиком праздновали новоселье; где из мебели был лишь надувной матрас-кровать, а вдоль стены выстроились столь любимые подругой книги о других мирах.

Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и медленно побрела обратно. Возле ограды детской площадки меня окликнули.

— Девушка, — женщина в синем халате разогнулась и улыбнулась, — ищете кого-то?

— Там объявление… — Я на секунду запнулась, не зная, как продолжить. — Квартира новая?

— Новехонькая! Дом-то только пару месяцев как сдан.

— И в ней никто не жил?

— Да кто б? — удивилась собеседница. — Говорю ж, только-только в эксплуатацию ввели. А район хороший, квартиры тут быстро разбирают. Вот в этом подъезде однушка осталась, и во втором трешка. Остальные всё, ушли. Сейчас еще площадочку вот до ума доведем, и вообще красота будет.

— Представляю. — Я улыбнулась. — Спасибо вам.

— Так на здоровьечко!

Я попрощалась и зашагала к супермаркету. Настроение, которое с самого утра я старательно удерживала на отметке «все хорошо, прорвемся», стремительно поползло вниз. Пришлось ускориться. Мне срочно нужен шопинг! Да, покупка новой одежды взбодрила бы лучше горошка по акции, но уж как есть. У входа в супермаркет я решительно взяла большую тележку и гордо вкатила ее внутрь. Где тут у них отдел для гурманов? Я жажду затариться каперсами!

Возле полок с соками стояла высокая девушка в красном платье и с густым венком из искусственных цветов. Рядом с ней на накрытой белой тканью тумбе гордо поблескивал отполированными боками барабан, очень похожий на те, что используют в лото. Сбоку от него притулились пластиковые стаканчики.

— Акция-дегуста-ация! — загорланила девушка, стоило мне оказаться в зоне поражения.

Голос у нее, надо отдать должное, идеальный для такой работы: громкий, зычный, раскатистый. Не удивлюсь, если сейчас кто-нибудь испуганно шуганулся у входа и заозирался, ища источника звука.

— Лотере-е-я! — снова закричала она, и ей вторил тонкий писк в моей голове.

«Надо уходить, пока мы тут звуковую контузию не заработали», — поспешно предложила рациональная половина.

Солидарная с ней, я уже собиралась нырнуть с тележкой в соседний ряд, но тут случилась новая аудиоатака.