Она увидела муку и страдание.
– Потому что, потеряв Бренду, я вдруг понял, как много она значит для меня, как нужна мне. Я люблю ее, Либби. Мне непросто было осознать это, да и вообще понять, что творится в моей душе. Никогда раньше я не любил женщин. Я не просто растерялся, а испугался, когда понял, что не могу жить без нее. Ведь я привык быть один. Привык к одиночеству, как отшельник. Мне никто не был нужен, и я сам тоже был никому не нужен. Для меня все это внове, совершенно необычное состояние.
– И что?
– Я и понял, что оно мне очень нравится, я не хочу все это терять.
Сердце Либби смягчилось, она поверила ему, поверила, что он говорит от чистого сердца.
– Ты и в самом деле любишь ее?
– Да, мадам. Никогда и никого я так сильно не любил, и для меня невыносима мысль, что я потеряю ее.
– Понятно. Тогда почему ты так долго нас разыскивал? – лукаво улыбнулась Либби.
– Чтобы вас найти, пришлось следить за Беном. Когда я обратился к нему, он не очень-то захотел помочь мне. – И Рэйф потер скулу.
– Бен хороший человек. Он любит Бренду. Знаешь, Рэйф, я рада, что ты приехал, но должна тебе сказать одну вещь.
Он смотрел и ждал.
– Бренда – моя дочь. Ребенок, которого она носит, – мой внук или внучка. Я не хочу, чтобы это дитя стало несчастным, росло без любви и ласки. Я вырастила Бренду одна, без отца, но она не ощущала недостатка любви. Я не собираюсь спокойно сидеть и смотреть, как ребенка используют в качестве заложника в борьбе между его родителями.
– Понимаю и обещаю вам, Либби: если Бренда решит разорвать наш брак, я уйду.
Либби долго смотрела на него, потом кивнула головой.
– Я верю в тебя, Рэйф. Ты хороший человек. Но теперь тебе придется доказать это моей дочери.
После этих слов, будто после заклинания волшебницы, в дверь вошла Бренда. Увидев Рэйфа, сидевшего у стола и спокойно беседовавшего с ее матерью, она побледнела, ужас отразился на ее лице.
– Убирайся отсюда! – низким, полным ярости голосом сказала Бренда.
Она-то удивлялась, чья это карета стоит у входа. Теперь понятно чья.
Рэйф ничего не отвечал, лишь смотрел на нее. Она стала еще прекраснее. Ему до боли захотелось дотронуться до нее, обнять, сказать о своей любви, но в ее глазах он видел страх, значит, должен быть нежным как никогда.
– Здравствуй, Бренда, – мягко проговорил он.
– Уходи! Не хочу тебя видеть! Разве ты не получил мое письмо? Я верну тебе деньги! Только уйди отсюда, оставь нас в покое!
– Не могу, – просто ответил Рэйф.
– Пожалуй, пойду-ка я прогуляюсь, – подхватилась Либби.
– Мама!
Но Либби уже исчезла из комнаты. Они остались вдвоем.
– Что тебе нужно от меня? – требовательно спросила Бренда.
– Ты прекрасно выглядишь, Бренда, – сказал Рэйф, с любовью разглядывая ее.
– Я хочу, чтобы ты ушел, Рэйф. Даю честное слово, что верну тебе деньги, но прошу, пожалуйста… уходи… – Нервы ее были напряжены до предела.
Самый страшный из ночных кошмаров стал явью. Он разыскал ее и пришел сюда только для того, чтобы отобрать ребенка.
Рэйф почувствовал, как ей больно, как исстрадалась ее душа.
– Бренда, пожалуйста, выслушай меня. Я здесь совсем не для того, чтобы сделать тебе больно. Я пришел потому, что мне необходимо было снова увидеть тебя… поговорить с тобой.
– О чем? О том, что через несколько месяцев я могу идти на все четыре стороны? – с горечью почти выкрикнула она.
– Нет, – спокойно ответил Рэйф. Он понимал, какую жестокую боль причинил ей. – Чтобы поговорить с тобой о нас.
– О нас? Но ведь нас-то нет!
– Мне очень хочется, чтобы были.
Рэйф взял Бренду за руку, но она вырвала ее, будто обожглась. Он продолжал:
– Бренда, я должен сказать тебе одну вещь. Выслушай меня, пожалуйста, и если ты и после этого скажешь мне уйти – я уйду.
Бренда отошла от него подальше. Ей было слишком больно осознавать, как сильно, несмотря ни на что, она любит его. На какой-то миг, когда она вошла в комнату и увидела Рэйфа рядом с матерью, такого красивого, ее сердечко затрепетало от радости. Как она скучала без него!.. Как ей не хватало его… Но сейчас она старалась спрятать свои чувства подальше, чтобы он не смог ничего прочитать в ее глазах.
– Бренда, – медленно, немного неуверенно начал Рэйф. – Я приехал сюда, потому что люблю тебя.
Бренда вся напряглась от этих слов, но не шелохнулась, не повернулась к нему.
– Знаю, у тебя много причин не верить мне, но я уже давно понял это, еще тогда, когда, помнишь, вернулся из Нового Орлеана. Я хотел признаться тебе, но ты сказала, что собираешься идти играть в покер, чтобы освободиться от нашего брака.
Она повернулась к нему, и на ее лице было написано изумление.
– Ты ничего больше не должна мне, – продолжал Рэйф. – Ты моя жена и носишь моего ребенка. Я буду заботиться о тебе независимо от того, где ты захочешь жить. Прошу лишь об одном: позволь мне быть частью жизни моего ребенка. Ты написала в письме, что не хочешь для него той же судьбы, что была у меня, не хочешь, чтобы он рос нежеланным и нелюбимым, и ты права. Я хочу быть рядом с вами и тоже дарить свою любовь нашему сыну или дочери. – Он запнулся и глубоко вздохнул. – Я люблю тебя, Бренда. И хочу, чтобы ты всегда помнила об этом.
Он умолк. Он ждал, что она скажет что-нибудь… ну хоть что-нибудь… Каждая секунда казалась вечностью… Но ее ответом было молчание.
Надежды рухнули, он потерпел поражение.
Он еще раз напоследок посмотрел на нее, такую гордую и красивую, потом повернулся, чтобы уйти. Его ждала унылая и безрадостная жизнь.
– Рэйф… – Бренда задыхалась от волнения.
Мужчина, которого она любит больше жизни, только что сказал, что тоже любит ее! И вот теперь он уходит! Может навсегда исчезнуть из ее жизни!
Он оглянулся.
– О Рэйф… Прости меня… мне очень жаль… Я не думала, что все так обернется.
– Знаю, – печально сказал он, грустный от того, что приходится уходить. Нет смысла продолжать. – Прощай, Бренда.
– Рэйф… нет. Подожди…
Он вопросительно взглянул на нее.
– Я люблю тебя, – просто сказала она.
Глаза их встретились. Расстояние, разделявшее их, вдруг показалось огромным, и они бросились друг другу в объятия, мужчина и женщина, которые наконец обрели друг друга.
– Прости меня, родная, я причинил тебе столько боли.
