– На него нельзя обижаться, – махнул рукой Шарлемань.
– Послушайте! – воскликнул Закери. – Сейчас мы, кажется, собрались здесь не из-за меня. На этот раз дров наломал наш умник Шарлемань, всегда считавшийся благоразумным и предусмотрительным. Оказалось, однако, что и он далеко не ангел и не эталон. Сарала мне нравится, и, по-моему, нельзя винить ее в том, что какой-то мерзавец заморочил ей в юности голову, а теперь еще хочет и сыграть на этом.
Все закивали в знак согласия. Шарлемань даже на миг утратил дар речи от удивления. Единогласная поддержка родственников согрела ему душу и вселила надежду в его сердце Его семья не дрогнула даже перед угрозой неслыханного скандала, хотя фактически он принудил всех родных Шея принять Саралу как родную.
– Благодарю вас, – наконец произнес он.
– Продолжай излагать свой план, – сказал Деверилл. – Меня так и подмывает совершить какую-то гнусность в отношении пройдохи Делейна.
– Не пригласить ли нам сюда Саралу? – спросил Шей. – У нее наверняка есть собственное мнение по этому вопросу.
– Надо было сразу это сделать! – с упреком заметила Элеонора. – Когда же ты изменишь свое отношение к женщинам?
– Я хотел сначала выслушать каждого из вас! – попытался оправдаться Шарлемань. – Да и она сама изъявила желание подождать меня в бильярдной.
– Мы с Каролиной сейчас приведем ее, – сказала Элеонора. – Ей следует знать, что мы хотим ей помочь.
Обе молодые дамы быстро ушли.
– Полагаю, что никто из нас не исключает и такую меру, как убийство этого негодяя, – сказал Деверилл, когда за дамами закрылась дверь.
– За убийство кому-то придется ответить, – холодно заметил герцог Мельбурн. – Подозрение не должно пасть на кого-то из нас. Даже слухи, которые, несомненно, поползут по Лондону, должны быть в нашу пользу. А вот Делейна следует выставить исключительно в темных тонах. Если же план Шея провалится, то мы подберем снадобье, которое поможет нам быстро залечить полученные раны. Сарала после нашего с ней разговора представилась мне в совершенно ином свете, чем прежде. Я буду рад, если она станет полноправным членом нашей семьи.
Определенно, этот день был полон приятных сюрпризов. Шарлемань знал старшего брата вот уже двадцать восемь лет и не ожидал, что внезапно откроет для себя новую грань его натуры.
В комнату вошла в сопровождении Каролины и Элеоноры взволнованная Сарала. Шей улыбнулся и сказал, подавая ей руку:
– Мне искренне жаль беднягу Делейна. Он обречен, у него нет ни малейшего шанса на спасение.
Во вторник в одиннадцать часов утра в парке прогуливались главным образом гувернантки со своими подопечными. Кое-где подстригали кустарник и собирали жухлую листву садовники. Именно потому Шей и выбрал это безлюдное место для встречи с китайскими воинами.
– У тебя обеспокоенный вид, – сказала ему Сарала.
– Естественно, я волнуюсь. Ты даже не представляешь, дорогая, насколько важно для меня найти с китайцами общий язык! Ведь эти люди настроены пока далеко не дружелюбно.
– Я тоже очень тревожусь, Шей. По-моему, это скверная затея. – Сарала с опаской огляделась по сторонам.
– Однако же ты тоже внесла свой вклад в наш общий план, – заметил Шарлемань, осматривая берега пруда. – Нужно быть готовым и к неудаче. Всего ведь не учтешь. А вот и китайцы!
Три китайских воина появились из-за плакучей ивы на дорожке парка. Вид у них был суровым. Шей убрал руку с плеч Саралы. Она сдавленно прошептала:
– Лучше бы мы уехали в Индию, Шей! Но я тебя понимаю, ты не можешь оставить семью и бизнес.
– Я не предоставлю Делейну удовольствия переиграть меня. Постой пока здесь, если все пойдет нормально, я подам тебе условный знак. Если же я не кивну, тогда…
– Тогда ты скрестишь руки на груди, и я должна буду убежать. Вот только вряд ли мне это удастся, – сказала Сарала.
– За деревьями за нами спрятались Валентайн и Закери, вооруженные мушкетами, они тебя защитят, – успокоил ее Шей.
– Я все поняла. – Сарала сжала ему пальцы. – Постарайся не делать ошибок.
– Приложу все силы, – пообещал Шарлемань и пошел к пруду навстречу китайцам.
– Здравствуй, Гриффин! – приветствовал его старший из них.
– Добрый день, Юнь, – поздоровался с ним Шей. – Вы обговорили со своими товарищами, как лучше действовать?
– Да. Нас всех угнетает тяжесть чудовищного преступления, совершенного против нашего императора.
– Меня тоже. Итак, каковы же ваши рекомендации?
– Личные сожаления вашего регента значительно смягчат его гнев. А подарок в знак уважения к его величеству улучшит отношения между нашими странами, – сказал Юнь.
Шарлемань кивнул, этого он и ожидал.
– Полагаю, что все именно так и будет, я позабочусь об этом. Разумеется, шелк вам тоже возвратят.
– Наш корабль выходит из лондонского дока через десять дней, – сообщил китаец. – К этому времени все должно быть исполнено.
– А как быть с капитаном Блинком? – спросил Шей.
– Как вор, он должен понести наказание.
Шей мысленно выругался. Отказ китайцев договориться относительно участи Блинка путал его карты. Тем не менее он сдержанно произнес:
– Я вас понимаю.
– Каковы ваши требования? – спросил Юнь.
– Их у меня нет. Я готов вернуть украденное законному владельцу и выплатить ему компенсацию за урон. – Шей извлек из кармана лист бумаги и протянул его Юню. – Вот адрес склада, мои люди надежно охраняют находящийся там шелк.
– Теперь я вижу, что недооценивал англичан. – Юнь взглянул ему в глаза.
– Юнь, у меня к тебе просьба, – помолчав, сказал Шарлемань. – Мне нужна ваша помощь.
– Какого рода? – спросил Юнь. Шарлемань прочистил горло и стал объяснять:
– Один человек, аристократ, грозится, что распространит порочащие мою семью слухи по Лондону. Факты, известные ему, имели место, но они чисто личного свойства. И хотя они касаются только одной юной леди, их огласка чревата большим ущербом и для нее, и для моих родственников.
– Мы не наемные убийцы, Гриффин, – заявил китаец. – Нас послал сюда император.
– Я понимаю. Этого человека не нужно убивать, его достаточно опозорить, с тем чтобы его бредням потом уже никто не поверил. И вы могли бы мне в этом посодействовать.
К его удивлению, Юнь улыбнулся и спросил:
– Речь идет вон о той леди? – Он кивнул в сторону Саралы.
– Да, – сказал Шей.
– Он что-нибудь у нее похитил?
– Он украл ее девичью честь!
Юнь обернулся и что-то сказал по-китайски своим товарищам. Поговорив с ними, он спросил у Шея:
