— Хватит шуметь.
— Извини, — бросил.
— Послушай, Николай, ты ставишь себя против группы. Придержи эмоции.
— Так точно, — высвободился, пошел дальше и кивнул на женщину, что еле ноги переставляла. — По-моему девочке тяжеловато в патруле.
Примерно через час в переговорнике послышалось:
— Я их нашел. Можно готовить «зеленку» и уходить.
По унылому голосу Иштвана можно было заключить, что исход задания не благоприятный. Патрульные спешно двинулись к нему.
Пеши сидел у ствола огромной сосны и смотрел на двух молоденьких девушек со стрелами в спинах. Иван присел над ними, проверил пульс на сонной и вздохнув, стянул берет:
— Опоздали.
— Максимум на полчаса, — сказал Иштван. — Каких-то тридцать минут…
Лариса осела у трупов и закачала головой. Минута — и завыла бы, но капитан осек, рявкнув:
— Без истерик!
Та испуганно уставилась на него и беспомощно огляделась, ища сочувствия во взглядах товарищей. Но те на нее не смотрели. Ян связался с базой и докладывал о результатах. Сван и Борис топтались, поглядывая на деревья. Чиж хмуро разглядывал убитых.
— Какие же вы черствые, — прошептала. На нее непонимающе уставились, потом переглянулись меж собой. Иштван хмыкнул и сунул в рот жвачку:
— Мадам, вы попутались отделами. Вам в детский сад нянечкой надо бы.
— Я подумаю, — бросил Иван и со значением посмотрел на Ларису. Все поняли, что на следующее задание пойдут без нее.
Домой возвращались усталые, недовольные. Сдали медикам трупы убитых и ушли в раздевалку. Сели и сидели, переглядываясь. Никто не спешил сдать оружие, переодеться.
— Фигня с группой, — первым решился озвучить проблему Иштван.
— Бывает, — неопределенно повел плечами Борис.
— А ты, знаешь, да? — скривился Сван.
— Нет, но… Не все задания выполнимы.
— Я думала все по-другому, — тихо заметила Лариса.
— Как милая? — криво улыбнулся ей Пеши. — Транспаранты с приветствием в руках аборигенов, крики «ура», запуск воздушных шариков в небо и торт с розовым кремом вместо хлеба, соли?
— Нет, но… так жестоко.
— Это не жестоко, это вовсе никак. Считай прогулялись, — сказал Ян.
— Было хуже, — согласился Чиж. Иштван и Сван, глянув на него, засмеялись:
— Зажигали, н-да-с!
Николай улыбнулся в ответ и начал переодеваться, лениво стянул ботинки.
— Ларочка, ты хорошая девочка, но мне кажется, к такой работе не подходишь. Подумай, может тебе лучше обзавестись мужем и детьми?
— Ребенок будет, я уже заказала.
— Что? — Николай застыл с ботинком в руке. — Мне послышалось? «Заказала»?
— Ты разве не знаешь, откуда здесь дети берутся? — спросил посерьезневший Сван. Пошел к своему шкафчику.
— И как? — закинул ботинок в шкаф Чиж.
— Элементарно. Приходит мадам в центр матери и ребенка, выбирает по приглянувшимся ей параметрам из базы данных реципиента, просматривает, каким будет ребенок внешне, с какими качествами, уровнем здоровья и говорит: добро. Оформляются документы, сдается яйцеклетка и через девять месяцев мамаша забирает дитя.
— Не понял, — растерялся Чиж. — Нормальным способом слабо?
— Зачем? — хмыкнул Иштван. — Здешние дамы берегут свою психику и организм, фигуру. Да и зачем мучиться, выхаживать, когда так легко и просто — пришел, заказал, получил.
— А что плохого? — не поняла Лариса.
— Да нет, детка, все хорошо.
— Так я не понял? — вовсе обалдел Чиж.
— Разве было по-другому? — спросил Борис, открывая свой шкаф.
— Прикинь, "студент", — хмыкнул Пеши. — Было.
— Почему «было» и сейчас иногда сами вынашивают, рожают. Но к чему такие сложности, мне лично не понять, — пожала плечами Лариса.
— А любви не хочется? — прищурился на нее Чиж: откуда же ты такая ранимая и замороженная одновременно. — Семьи?
— Зачем? — плечами пожала. Николай уставился на Иштвана: разбуди меня.
— Она типичная представительница современности, — бросил тот, подтрунивая над Чижовым.
— Да вы что?!… Я думал Стася типичная.
Мужчины переглянулись и отвернулись, не желая вновь ворошить тему Русановой. А Николаю стало вдруг понятно, отчего все от капитана до него так трепетно относились к Станиславе. Она была нетипичной.
— А секс здесь есть?
— По взаимному желанию. Партнерша против — иди в центр, тебе помогут, — хохотнул Сван.
— А в базе данных появиться еще один кандидат в папы. Но малыша ты вряд ли увидишь.
— Как и узнаешь о нем.
— Весело у вас. Но семьи-то есть?
— Есть, конечно. У консервативных и склонных к стабильности личностей.
— И у романтиков.
— Как же вы живете? — не понимал Николай.
— Хорошо, — заверил Борис. — Кому что нравится, тот то и получает.
— Тоска не мучает?
— С чего? — удивилась Лариса.
— Да, мадам, с вами мы точно не сработаемся, — бросил Чиж.
— Суду все ясно, — усмехнулся Иштван.
— Нет, они еще чем-то недовольны! — пожала плечами Лариса. — Грубияны такие, а еще с претензиями! Кому вы нужны, кому интересны? Семья! С такими? Благодарю, пары часов общения хватило!
— Взаимно, — заверили Иштван и Сван хором.
Женщина обернула бедра полотенцем и гордо прошла мимо мужчин в душевую.
— И такие здесь есть, — качнулся к Чижу Сван.
— Здорово, — заверил тот. — Кто следующая?
— Да, старик, с нами ей больше не ходить, одна радость, — с пониманием кивнул Пеши. Борис недоуменно покосился на них: чего взъелись?
— Зря вы, — заметил Ян. — Нормальная девочка. Причем очень умная. Вы сначала поговорите с ней. Ну, чувствительная, нежная, так она женщина. Ей простительно.
— Ум не делает человека счастливым, — заметил вскользь Чиж.
— А что делает? — заинтересовался Борис.
— Возвышение над ним. Чувство сопричастности к чему-то большему, чем ты сейчас, чем ты вообще. Жить для себя и лишь умом — кошмар, который не каждый придумает. Я не завидую таким, их жизнь — ад, мир их — пустота и серость.
— Патрульный она, студент, — не обращая внимания на Чижа, сказал Сван Яну.
— Да что ты меня студентом называешь?!
— Поздно, Студент, тебе идет это прозвище.
