Конрад огляделся по сторонам с равнодушным видом, без привычных ужимок. Еле заметная презрительная ухмылка коснулась губ арестанта, когда Лев провел его по белому песку и остановил перед Жиллиманом и Сангвинием.
— Если сдвинешься с места, я убью тебя, — предупредил Эль’Джонсон перед тем, как занять свой трон.
— Приветствую, братья, — сказал Кёрз, переводя взгляд со Льва на Робаута и затем на Ангела. — Вижу, все вы еще живы и здоровы.
Сангвиний поднялся:
— Конрад Кёрз, ты предстал перед судом Имперского Триумвирата, чтобы ответить за преступления и бесчинства, совершенные против Империума и его служителей. Полный список обвинений будет оглашен позднее, сейчас же достаточно сказать, что ты развязал войну, а также спланировал серию убийств и актов террора. По законам Макрагга, на тебя распространяется презумпция невиновности, но желаешь ли ты сделать вступительное заявление в свою защиту?
Ночной Призрак скривил нижнюю губу, посмотрел на свои кандалы и слегка потряс ими. Вздохнув, он снова уставился на императора и чуть наклонил голову:
— Еще раз повторю, брат: я делаю только то, ради чего был рожден. Ради чего были рождены мы все.
Подавшись вперед, Лев впился взглядом в примарха, исказившего свою суть.
— Тебе дали время изучить доказательства против тебя. Ты признаешься в совершении упомянутых преступлений?
— Суть обсуждаемых событий передана правильно. Я утверждаю только, что они не являются преступлениями.
На трибунах и в ложах поднялся гневный шепот, по большей части исходящий от космодесантников. Эль’Джонсон посмотрел на легионеров, готовых давать показания:
— Многие с тобой не согласны.
Проследив за взглядом брата, Кёрз присмотрелся к воинам и тут же просиял:
— Командующий Азкаэллон! Но ведь тебе, наверное, не с руки было приходить сюда?
— Мразь! — взревел Кровавый Ангел и вскочил со скамьи, собираясь выйти из-за загородки.
Товарищи удержали его, Ольгин и Город бросились успокаивать покалеченного космодесантника. Конрад расхохотался. Из толпы донеслось несколько выкриков с угрозами и обвинениями.
— Ты отказываешься признать законность нашего суда? — спросил Жиллиман. — Оспариваешь наше право вести процесс?
— Ваше право? — Кёрз покачал головой и облизнул губы. Он попытался указать на Льва, но оковы помешали. — Нет, только право того, кто привел меня сюда.
Робаут посмотрел на Эль’Джонсона, и тот мотнул головой. Калибанец ожидал, что Конрад в какой-то момент заупрямится, и сейчас это происходило перед самой обширной аудиторией.
— У тебя есть конкретная жалоба? — продолжил Робаут. — Разбирательство — не место для косвенных намеков.
— Боюсь, я не смогу процитировать нужный параграф уложений Макрагга, но уверен, что закон запрещает одному преступнику судить другого.
— Ты обвиняешь меня в нарушении закона? — До этого Лев поклялся себе, что не поддастся на язвительные выпады Кёрза. Он говорил ровным тоном и сохранял спокойствие, подражая бесстрастной манере Жил-лимана. — Я не выходил за рамки полномочий, данных мне императором-регентом и Имперским Триумвиратом. Мои действия основывались на нормах указа о военном положении и были полностью легитимными.
— Лицемер! — злобно бросил Конрад. — Ты убил намного больше граждан Пятисот Миров, чем я!
— Правила боя допускают наличие случайных жертв военных действий, — терпеливо ответил Эль’Джонсон. — Это прискорбно, но законно.
Ночной Призрак обратился к Робауту:
— Брат… Я удивлен, что ты поддерживаешь убийцу своим молчанием. Ты слепо наделил властью этого типа с манией величия и удивляешься, в чем твоя ошибка. Возможно, стоило подумать перед тем, как выпускать Льва из клетки?
— Здесь судят не меня! — рявкнул Эль’Джонсон, осознав, что Кёрз пытается расколоть единство Триумвирата.
— А следовало бы! — огрызнулся Конрад, по-прежнему глядя на Жиллимана.
Примарх Ультрамаринов нахмурился и взглянул на Сангвиния, ища поддержки. Император выставил открытую ладонь в сторону Повелителя Ночи:
— Пока что ты не сделал ни одного обоснованного заявления. Я спрашиваю снова: выдвинешь ли ты четкое обвинение перед тем, как мы продолжим?
— Спроси нашего благородного брата с Калибана, что произошло на Альме Монс. Спроси его о фосфексе и прометии, о плазменных и рад-бомбах. Разве это не излишнее применение силы? Почему Лев не вскрыл цитадели Привратника торпедами и лэнс-залпами? Он хотел причинить как можно больше боли и страданий, оставить неизлечимый шрам.
— Это не так, — возразил Робаут. Эль’Джонсон с ужасом понял, что лорд-хранитель скажет следом, и встал с трона, чтобы помешать ему, но опоздал. — Император-регент запретил лорду-защитнику применять орбитальную бомбардировку.
— Помните, братья, что этот змей всеми силами пытается столкнуть нас между собой. — Вытащив меч, Лев шагнул к Кёрзу, который напоминал кота, получившего вместо блюдца со сливками всю молочную ферму. — Он тянет время и мутит воду, стараясь отвести внимание от своей очевидной вины.
— Убери клинок! — Сангвиний поднялся следом. — Я не допущу бессудной расправы!
— Никаких орбитальных атак? — Конрад ухмыльнулся, не спуская коварных глаз с Эль’Джонсона. — Обвинение выдвинули за меня. Разве не огонь с небес опустошил склоны Привратника? Я своими глазами видел безжалостные удары, нанесенные Львом из космоса.
— Мы не засекли подобного нападения, — возразил Жиллиман, но неуверенным тоном.
— Хитроумная уловка. — Кёрз был искренне впечатлен ею, как осознал Эль’Джонсон. — Бомбы из десантных капсул. Ракеты из транспортных кораблей. Торпеды из штурмовых таранов. Все веселье орбитальной бомбардировки, никаких проблем с нарушенной клятвой!
Робаута словно бы хватил удар, от его лица отхлынула кровь. Глядя на брата, Лев видел, как его недоумение сменилось страданием, которое быстро перешло в гнев. Жиллиман вскочил на ноги, побледневшее лицо примарх а мгновенно налилось краской.
— Ты лгал нам! — взревел он. — Ты не собирался держать слово!
— Брат, приди в себя, — произнес Лев. — Не забывай, где мы.
С трибун понеслись громкие проклятия. Робаут наступал на Эль’Джонсона, обвиняюще тыча в него пальцем:
— Ты вообще не подчинялся приказам императора!
— Вовсе нет, — ответил Лев. — Я выполнил ваше распоряжение и отвел бойцов из Иллирии. Только затем вы оба связали мне руки своей неуверенностью.
— Связали руки, — захихикал Конрад, звеня кандалами. — Со связанными руками все становятся безобидными, не так ли?
— Молчать! — Эль’Джонсон занес клинок над Кёрзом. Один взмах покончит с его ложью и интригами. Другую руку Лев с мольбой протянул к Сангвинию. — Я принял решение на месте, не обдумывал его заранее. Сколько наших воинов погибло бы в бессмысленной атаке?
