Салем, Массачусетс
Начало сентября 1991 года
Конни нажала ручку двери и, услышав щелчок замка, проскользнула в палату. Рядом с входом стояла пустая кушетка со свернутым матрасом и подушками без наволочек. Конни на цыпочках прошла мимо нее к дальней кровати, стараясь не разбудить спящего пациента. У него так мало времени на сон.
На кровати на спине лежал мускулистый молодой человек с загипсованной от колена до ступни ногой. Дыхание с тихим шелестом вырывалось из полуоткрытых губ. Волосы были убраны со лба, а в углах глаз расходились лучиками морщинки, словно он улыбался во сне. Конни придвинула к кровати стул и села, подперев руками подбородок. Веки молодого человека дрогнули, и он тихонько всхрапнул. Врачи вынули у Сэма из носа кольцо, и он теперь выглядел моложе и не так пугающе. Она прошлась взглядом по его телу, скользнув по черной кельтской татуировке — юношеская глупость, как он сам говорил, — стала блуждать по груди, по сильным рукам и вдруг наткнулась на мягкие ремни, крепившие запястья к металлическому каркасу койки.
О, Сэм! — подумала она.
— Конни, знаешь, мы бы отнеслись с пониманием… — сказала ей его мама на прошлой неделе за чашкой кофе.
— Простите? — смутившись, переспросила Конни. — К чему?
Линда повертела в руках чашку, не глядя Конни в глаза.
— Мы с отцом отнеслись бы с пониманием к тому, что все это немного… немного слишком для тебя, — сказала она.
Она разрешает мне расстаться с Сэмом, — осознала Конни. У нее и мысли такой не возникало.
— Вовсе нет, — ответила Конни, встретившись взглядом с Линдой.
Теперь она слушала больничную тишину, изредка прерываемую приглушенными сообщениями громкой связи в коридоре. Сэм вздохнул полной грудью и сдвинул тонкую простыню. Конни осторожно, двумя пальцами поправила ее. Он не пошевелился.
Ей очень хотелось с ним поговорить, странно, что он спал именно сейчас. Конни открыла сумку, достала стеклянную бутылочку, которую взяла из дома, и карточку из бабушкиной коллекции — ту, на которой не было заголовка.
Если застукают, решат, что я сошла с ума, — подумала Конни, сжимая губы в тонкую линию. — И Сэм в первую очередь.
Она посмотрела на его лицо. Сэм хмурился — наверное, плохой сон. Веки дрожали от напряжения, и Конни поняла, что надо действовать быстро.
Она закатала рукава рубашки и оторвала кусок бумажного полотенца от висящего на стене рулона. Расстелив полотенце на подоконнике, поставила на него пыльную бутылку и вынула пробку. Тихонько подойдя к двери, приоткрыла ее и выглянула — нет ли случайно врачей, сестер или родителей Сэма. Коридор был свободен, только в дальнем конце хихикали несколько подростков-волонтеров. Свет флуоресцентных ламп отражался на исцарапанном линолеуме. С тихим щелчком Конни закрыла дверь.
Прокравшись обратно, она увидела, как напряглись в ремнях руки Сэма. У нее мелькнула мысль, что в любой момент могут начаться судороги, которые вырвут его из сна. Она опустилась на колени, чтобы залезть под кровать. Сердце забилось быстрее, по рукам и ногам побежал нервный огонь. Вот он — пластиковый контейнер, куда из складок простыней вела трубка катетера. Быстрым движением Конни отцепила трубку, скривив губу от отвращения. Хоть бы это был кто-нибудь другой, — подумала она, осторожно вылезая из-под кровати с контейнером в руке. Встав на ноги, она глянула на Сэма. Спит. Хорошо.
Вернувшись к подоконнику, Конни наклонила контейнер и стала тоненькой струйкой переливать содержимое в бутылку. Она опорожнила его наполовину, заполнив бутыль на две трети. Сквозь жидкость голубое стекло казалось зеленым. Через мгновение все было закончено, и Конни на коленях залезла под кровать прицепить контейнер на место. Тут на кровати зашевелились, и хриплый голос спросил:
— Корнелл, ты?
Быстро сев на корточки, она заглянула в лицо Сэма. Его веки еще были полузакрыты, и мягкие зеленые глаза понемногу прояснялись.
— Что ты делаешь на полу? — прошептал он, улыбаясь.
— Ничего-ничего, — успокаивающе сказала она, садясь на стул. — Сережку обронила. Ничего особенного.
Он улыбнулся шире, подняв бровь.
— Отвертелась. Ты не носишь серег, — заметил он.
Она улыбнулась в ответ.
— Да что ты? Прости, я тебя разбудила.
— Не, — сказал он, пытаясь потянуться. — Врачи говорят, чтобы я спал, когда только могу, а мне то спится, то нет.
— Пить хочешь? — спросила она, соображая, как его отвлечь, чтобы он не заметил бутылку на подоконнике.
Сэм облизнул сухие губы и поудобнее устроился на подушке.
— Ага, — ответил он, слегка натягивая руками ремни. — И эти штуки расстегни. Чертовски надоели.
Конни встала и, подойдя к маленькой раковине, быстро вымыла руки горячей водой.
— У тебя уже сегодня было? — спросила она, беря стакан и наливая в него воду из крана.
— А сколько сейчас времени?
Конни взглянула на часы на стене.
— Четыре тридцать три.
— Последний был два часа назад, — произнес Сэм устало.
Она поставила стакан на тумбочку и наклонилась развязать ремни. Высвободившись, Сэм поднял руки над головой, разминая запястья, и прерывисто выдохнул. Конни разглядывала его, наслаждаясь его напряженным телом. Сэм смотрел на нее, отхлебывая воду.
— Ты что? — спросил он, ставя стакан.
— Ничего, — ответила Конни, чувствуя, как краска заливает лицо и уши.
— Что? — поддразнил Сэм, складывая руки на груди.
— Ничего, — ответила она, едва сдерживая улыбку.
Он протянул руку и, обхватив Конни за шею, привлек к себе. После поцелуя Сэм прижался лбом ко лбу Конни.
— Я не думал, что так случится, — сказал он, все еще обнимая ее за шею.
Конни чувствовала тепло его пальцев и провела по ним рукой.
— Что именно? — спросила она.
