Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
— Я понятия не имела, что из себя представляет ваша магия. Поэтому и сказала глупость, а еще потому что в вашем присутствии схожу с ума и… Я совершенно не собиралась вас оскорблять — ни тогда, ни сейчас. Просто хотела узнать хотя бы что-то о своей магии, о мире своего отца по крови.
Странно, но чем дальше я говорила, тем проще мне становилось. Словно позволив себе проговорить это вслух, я наконец-то призналась в том, что раздирало меня на части со дня ужина в «Гритлэйн» и поцелуя в пустошах. С той минуты, когда глядела в глаза дракону и впервые подумала, что любой, даже самый отчаянный страх стоит того, чтобы это испытать.
— Я пела для вас, — сказала неожиданно даже для себя. — И тогда, на юбилее. И несколько минут назад. Я действительно не представляла, что мой поступок может повлечь за собой настолько серьезные последствия.
— О последствиях стоит думать до того, как что-то предпринять. Не после.
Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, вскочила. Планшет отлетел на другую сторону стола и, не останови он его пальцами, наверняка упал бы. Внутри что-то щелкнуло, словно перегорел старинный автоматический выключатель, и теперь огонь от короткого замыкания распространялся по венам со скоростью подгоняемого ураганом пожара. Который напрочь терялся в отблесках глаз стоявшего напротив мужчины. Мужчины, перед которым я только что вывернула наизнанку себя и свое сердце. Да что говорить, я даже оделась так специально, чтобы заставить Халлорана чувствовать хотя бы что-то. Но в Лаувайс и то больше тепла, даже если вырубить в ней все электричество и обесточить все близлежащие высотки.
— Вы бессердечное драконище! — выкрикнула я. — Самовлюбленное бессердечное драконище, которому нет никакого дела до чувств других людей.
— Политика и чувства плохо сочетаются, эсса Ладэ.
— Это с вами они плохо сочетаются, политика тут ни при чем!
Глаза иртхана опасно сверкнули, но я только сжала кулаки.
— Видеть вас больше не могу! И не хочу!
Не дожидаясь ответа, подхватила сумку и метнулась к дверям. Вот только не учла, что быстрее его разве что разъяренный дракон или очень голодный Марр, учуявший жаркое. Вожделенная ручка мелькнула в сантиметрах от пальцев, когда меня перехватили за локоть и резко развернули лицом к себе. Внутри все похолодело, словно я рухнула в пропасть, а потом взлетела высоко к небесам. Из груди вырвалось одно лишь слово, на последнем дыхании:
— Отпустите.
Уловила мелькнувшее в глазах иртхана короткое замешательство, пальцы его разжались, и я оказалась на свободе. Полумрак коридора принял меня в объятия, а впереди маячила одна только цель: выход. В висках стучало так, что я не слышала даже стука каблучков, разве что цокот когтей улепетывающей из прихожей Эрри. Она промчалась мимо меня с бешеной скоростью, задев блестящей шерсткой ногу. Я схватила пальто, опустила взгляд и… на полу стоял сапог. Один. Второй валялся поблизости, но то, что от него осталось, напоминало лоскутки. Еще там была подошва, каблук и кусочек молнии — той самой, что расстегивал Халлоран. Все остальное съела виари.
Моргая на остатки сапога, я потеряла драгоценное время: в гостиную вышел иртхан.
— Вы забыли, эсса Ладэ, что попасть в мою квартиру проще, чем выйти.
Я подхватила с пола остатки сапога и запустила в него. Потом запустила вторым, сумкой, пальто и всем, чем попадалось под руку. Он уворачивался с той же легкостью, как если бы в гратхэнде против трехкратного чемпиона мира выставили какого-нибудь парня из школьной команды Танни. Когда снаряды закончились, сползла на полочку, где Халлоран расстегивал тогда еще живой замок, и разревелась. Не знаю, что на меня нашло: я никогда не плачу из-за всякой ерунды, но сейчас мне было до смерти жалко сапоги. Они и правда были совсем новые, и не сказать, чтобы я не могла позволить себе другую пару, но эти я любила. А еще мне ужасно не хватало мамы, к которой можно было нырнуть в объятия и забыть обо всем. Мамочки, которая так любила слушать, как я пою. Даже когда с работы приходила уставшая, а я наверняка служила ей лишним напоминанием об отце… Ни разу она не поставила это мне в упрек.
— Леона.
Меня заставили подняться, удивительно мягко. Поскольку я принялась колотить в иртхана наугад, прижали к себе — ровно настолько, чтобы хватало дыхания, но пошевелиться было невозможно. Исходящее от него тепло разительно отличалось от того испепеляющего огня, которым меня накрыло в кабинете, и от того холода, которым окатило перед ним. От этой смены чувств затрясло, как от прикосновения к оголенным проводам. Вопреки этому я затихла в его руках, позволяя крупной дрожи сотрясать все тело.
— Назначьте мне другого наставника. Я не стану с вами заниматься.
— У вас получилось.
От неожиданности подняла на него глаза.
— Что… у меня получилось?
— У вас получилось отдать приказ. Неосознанно.
У меня получилось отдать приказ? Ему?
Я даже перестала плакать, усиленно хлопая ресницами, чтобы прогнать остатки слез. Да, прелестно я, наверное, сейчас выгляжу, с красным носом и глазами, как у драконицы в гневе. Ой, а не наплевать ли. Перед кем мне тут красоваться, перед ним, что ли?
— Как? — уточнила я. Получилось со всхлипом.
Пришлось глубоко дышать, чтобы прогнать эти самые всхлипы и не начать икать, как Марр после сытного обеда.
Халлоран взял меня за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть ему в глаза.
— Как я и говорил, вам удалось оставить эмоции в стороне.
— Невозможно, — решительно заявила я. — Я вас хотела придушить. И до сих пор хочу.
— Понимаете, Леона, краткий миг, когда вы отпускаете чувства и от них отстраняетесь, — самое удачное время для приказа. Достаточно нескольких секунд, чтобы их использовать, и вам это удалось. Теперь будем учиться делать это осознанно.
— Никаких «будем». Я прошу… Нет, я требую назначить мне другого наставника. Немедленно.
— Требуете?
— Да.
— Чем же вам не угодил предыдущий?
Пальцы по-прежнему касались моего подбородка, и кожа под ними начинала гореть. Я оттолкнула его руку и тут же об этом пожалела: мое запястье перехватили, вжимая в себя. Прохлада ткани, тепло его кожи и тепло ладони поверх моей. И стук сердца — мощные, глухие удары — понемногу ускоряющего ритм. Напрочь опровергающий теорию о его бессердечности.
— Он превратил мое первое занятие в пытку, хотя прекрасно знал, насколько для меня это важно.
— Отклоняется, потому что он добился результата.
— Он провел ритуал наставничества и заявил на меня свои права, когда я была невменяема.
— Вы забыли упомянуть, что в тот момент ваша жизнь висела на волоске.
— Но это не мешало ему предупредить меня о последствиях.
— А заодно составить договор с должным юридическим сопровождением, глядя, как ты выгораешь.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
