Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Джолетта неотрывно ловила пробирающий насквозь взгляд, в котором скользила легкая заинтересованность. На талии ощущалось уверенное прикосновение, теплые пальцы ненавязчиво заскользили по ладони, легкими касаниями прокладывая путь до запястья.
Ровэт не зря считался танцем смелым, чувственным, балансирующим на грани приличия. На приемах редко кто из аристократов решался его исполнять, и обычно для выступления приглашали специальных танцоров, развлекающих этим танцем гостей. Увидев выступление такой пары однажды, Джолетта буквально влюбилась в эту хореографию и втайне ото всех уговорила своего преподавателя научить ее так танцевать.
Наверное, если бы сейчас она была прежней, то не решилась бы исполнять ровэт на публике. Но будучи Анной Тьери, не ограниченной рамками положения и обязанностей, она наконец-то могла дать себе волю. В этом танце Джолетта была сама собой — такой, какой прежде ее не видел никто. Она двигалась свободно и плавно, чувствуя себя водной стихией, сутью этого элемента. Движения Лосгара были прямо противоположными, резкими, напоминающими буйство пламени, роль которого ему отводилась в этом танце. В этом и состояла сущность ровэта — противостояние, две вечно соперничающие стихии, для воплощения которых в танец добавлялись элементы магии.
Сделав очередной поворот и прогнувшись назад, Джолетта выпустила дар наружу, и вокруг нее заструились две тонкие водные ленты, следующие за ее движениями. Рядом с ректором в этот момент зажглась пара ярких бликов, пышущих жаром и ярким сиянием. Две противоположности переплелись между собой, и пара закружилась по залу в прекрасном танце. В этот момент Джолетта подумала, что они с Лосгаром отличаются друг от друга как огонь и вода. Она — импульсивная, взбалмошная, взрывная, и он — всегда сохраняющий спокойствие, собранный, невозмутимый. Даже странно, что ему подвластна стихия огня. Хотя, пожалуй, именно такой человек и может укротить этот буйный элемент, подчинить его своим холодным напором.
Помимо интереса, в глазах Лосгара блестело восхищение, и от этого Джолетта на миг вновь почувствовала себя прекрасной. Словно заклятие на время отступило, обнажив ее настоящую внешность. В глубине души она понимала, что восхищение ректора вызвано ее танцевальными навыками, а отнюдь не ей самой, но предпочитала об этом не думать и наслаждаться моментом.
Когда парная часть танца подошла к концу, Лосгар незаметно отошел в сторону, оставив студентку одну в центре зала. В это же время нежная музыка плавно сменилась более динамичной, и Джолетта моментально перестроилась. Ее движения приобрели новую яркую окраску, но сохранили при этом прежнюю гибкость и грацию. Джолетта кружилась по залу, изгибаясь и одновременно управляя водными лентами, которых постепенно становилось все больше и больше. Со стороны это зрелище выглядело завораживающим и невероятным — ленты окружали ее, переплетаясь и извиваясь точно змеи, но при этом не касались друг друга. Это был высший класс. Мастерство, отточенное годами занятий.
В какой-то момент Джолетта забыла обо всем — о том, что сдает экзамен, что находится в академии, что на нее смотрят десятки человек, ожидающие ее провала. Существовали только она, музыка и движения, в которые она вкладывала всю душу.
Когда отзвучал последний аккорд и она вернулась к реальности, в зале в очередной раз повисла полнейшая тишина. Джолетте казалось, что ее ограждает непробиваемая ватная стена, поглощающая все звуки. Зато лица всех адептов были настолько красноречивыми, что никаких слов и не требовалось. Она знала, что выступила изумительно и, бросив победный взгляд на застывшего статуей профессора Нарвиса, заметила, насколько он поражен. Его растерянный и ошарашенный вид вознес самоощущение Джолетты до небес. Она посмотрела на Верн и Крэсбора — они выглядели примерно так же. А вот лицо ректора, как и всегда, отражало внутреннее спокойствие, и лишь внимательнее присмотревшись, можно было заметить на нем одобрение.
Внезапно ватную тишину нарушили несколько несмелых хлопков. За ними тут же последовали другие, и уже через пару секунд воздух сотрясли бурные аплодисменты. Сердце Джолетты бешено стучало, в голове проносилась вереница разнообразных мыслей. Это был триумф, минута славы, на короткий миг вернувшая ее в прошлую жизнь.
— Я полагаю, это «отлично»? — спросил магистр Лосгар после того, как овации смолкли. — Профессор Нарвис, как вы считаете?
— Д-да, — с запинкой произнес ошарашенный преподаватель.
Под пристальным взглядом присутствующих он неловко взял в руки журнал и подрагивающей рукой поставил напротив графы «Анна Тьери» высший балл. Вслед за этим прозвенел звонок с пары, и когда Джолетта вышла из зала, ее тут же окружили взбудораженные адепты. Все наперебой спрашивали, где она научилась так танцевать, а некоторые даже порывались взять у нее несколько уроков. Пока Джолетта пыталась отвечать на обрушившийся ворох вопросов, параллельно она заметила пробирающегося к ней сквозь толпу Дамиана. Подойдя, Крэсбор бесцеремонно растолкал стоящих поблизости магов и, подхватив Джолетту под руку, потянул ее за собой.
— Нужно поговорить, — тихо проговорил он и тут же угрожающе добавил: — Даже не думай сопротивляться и спокойно иди за мной. Иначе пожалеешь.
В аудитории царил полумрак. Окна были зашторены, и сквозь них пробивался лишь редкий рассеянный свет. На преподавательском столе тускло горел единственный светильник, в воздухе витал ненавязчивый запах ароматического масла. Вся созданная обстановка была направлена на то, чтобы способствовать расслаблению и углублению в себя.
За столами адепты сидели по одному и пытались сосредоточиться на внутренних ощущениях — у кого-то получалось лучше, у кого-то — хуже, а у кого-то не получалось совсем. Ника относилась к последним. На парах прорицания она всегда чувствовала себя полнейшим дилетантом и, сколько бы ни пыталась, приоткрыть завесу будущего по велению профессора Гвирел не могла. К этой преподавательнице Ника испытывала двойственные ощущения — с одной стороны, была благодарна ей за свое случайное зачисление в академию, а с другой — профессор ее немного настораживала. Впрочем, Ника понимала, что эта настороженность была вызвана предвзятым отношением к самому прорицанию. Да и внешность у преподавательницы была своеобразной — бледно-голубые, почти прозрачные глаза, такая же бледная кожа и белые прямые волосы, свободно спускающиеся до середины спины. Вкупе с темным длинным балахоном, который предпочитала носить профессор Гвирел, ее облик и вовсе казался пугающим.
— Ну и что у нас здесь? — неожиданно услышав рядом с собой низкий голос, Ника вздрогнула. — Что ты видишь?
В ответ Ника промолчала и неуверенно пожала плечами. Все пары прорицания были похожи — вначале профессор Гвирел давала адептам умеренную дозу информации, изъясняясь при этом более чем абстрактно, а затем им предстояло молча сидеть, концентрироваться и «смотреть». Это самое «смотреть» Нике не давалась ни в какую, а уж о том, чтобы «увидеть», речи вообще не шло. У пары человек с курса несколько раз случались видения, и они заверяли, что ощущения возникали просто непередаваемые.
Еще на самом первом занятии профессор Гвирел предупредила, что для занятий прорицанием нужна тонкая, но устойчивая психика, и это утверждение окончательно убедило Нику в том, что прорицание — не для нее. Сама преподавательница, да и некоторые талантливые в этой области адепты выглядели и вели себя так, словно были слегка не от мира сего, и Нике совершенно не хотелось становиться похожей на них и погружаться во все эти прорицательские дебри.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
