На самом деле, аборт прекращает отношения. Все отношения, которые были до аборта, никогда не повторятся. Никогда. И можно что-то восстановить, это, знаете, птицу подстрелил, высоко летела. Если она сильно высоко, у вас сильная любовь такая, и она крыльями машет, машет, машет, и как-то планирует медленно. И долго будет вниз лететь. 20 лет. Но никогда не будет лететь так, как не подстреленная. Это цена, установленная высшими силами, это плата за аборт. Разрушение отношений.
И, может быть, среди вас есть те, кто встречался с такими историями, когда, допустим, мужчина говорит: «Слушай, давай, нам пока ещё рано, нам ребёнок будет мешать, давай сделаем аборт». И кто-то делает, женщина делает аборт, но потом отношения всё равно заканчиваются. Она-то старалась, делала, чтобы отношения продлились. Но они закончились. И, что интересно, вот, знаете, я в реальной жизни знаю такую историю. И у мужчины было две женщины, была жена и любовница, и обе оказались беременны. И он обеим сказал сделать аборт. И жена сделала. А любовница – нет. И теперь в их особняке живет любовница. А жене он купил квартиру и попрощался.
Тайна
Что ещё связано с детьми? Семейные тайны. И замечательный пример приводила нам Элина Зицер, я его тоже сюда взяла, про Гарри Поттера. Тот, Кого нельзя называть. Помните, да? Нельзя называть, но им были заняты все умы. И жизнь вся в этих волшебных городах была связана с Тем, Кого нельзя, о Ком нельзя говорить. И это очень точная метафора.
То же самое происходит с любой тайной. Если её нет во рту, то она есть на кончике ногтей! И она всё время пролезает, и ресурсы системы всё время уходят на то, чтобы – упаси, Боже! – тайна не показалась наружу. Огромное количество сил в системе уходит на то, чтобы тайна была сокрыта, система обесточивается, а тайна всё равно вылезает. Потому что в системе есть запрос на гармонизацию на уровне души.
Иногда мы вообще не знаем, о чем идет речь, но в расстановке это проявляется так, что мы задаем какой-то вопрос заместителю, а он – упс! Зажимает рот, не может говорить или делает вид, что вообще не знает, о чем идет речь, этак суетится. Мы тогда часто ничего не распутываем, просто можем поставить фигуру тайны. Обычно, как только тайне мы даем место, заместителя попускает, у него язык развязывается, и он уже в состоянии говорить, в состоянии с этим обходиться и с кем-то входить в контакт.
И как это связано с детьми? Это вопрос приемных детей. И вроде бы это здорово: взять маленького ребёночка, усыновить, дать ему свое имя, свою фамилию, растить, как своего собственного, заботиться о нём, и так далее. Но при этом ребёнок всё время проживает в тайне. И это такие люди, которым тяжело себя найти, они не знают, кто они такие, всё время себя ищут, они какие-то потерянные, у них нет корней, потому что они связаны с тайной. Их жизнь изначально на гнилом фундаменте. Сгноённом из лучших пожеланий, из благих намерений. У меня в «Хозяйке Даре», по-моему, 3 сюжета посвящены усыновлению. Трижды встречается эта история, потому что меня тогда это просто поразило.
И что интересно. Как бы ни было это сложно, на самом деле, познание тайны всем приносит облегчение. Просто в силу того, что ресурсы освобождаются. Всем, кто был связан с тайной, становится легче, как только тайна всплывает. Какая бы она ни была некрасивая. И у кого была история со школьным дневником, тому будет легче понять это на уровне чувств. В детстве у нас было больше доступа к своим чувствам, и мы могли это чётко ощущать. Наверное, за школьные годы у каждого был соблазн и случай спрятать дневник, в котором двойка. И вот вы его спрятали, но вы всё время в напряжении, и когда вас застукали и двойку вашу увидели, то возникает такой момент. Как бы вам ни попало, вы совершенно точно обнаруживаете момент облегчения, что это, наконец, вскрылось, всплыло.
Любая тайна несёт за собой в систему напряжение и обесточивание. Поэтому, мои дорогие, меньше тайн, больше ясности, больше света, и «всему – да», как учит нас товарищ Хеллингер.
Приёмные дети
Ещё по поводу приёмных детей. Сейчас уже как-то приживается, слава Тебе, Господи, мнение о том, что лучше не усыновлять, забирая имя и фамилию и давая свою, а благоприятнее оформлять опекунство, чтобы дети знали, что у них есть свои, биологические родители, а вот эти вот – приемные. Но важно вот что, умейте ощущать благодарность к кровным родителям, потому что ребёнок у вас только благодаря им. Так же, как благодарность к первой жене вашего мужа или первому мужу вашей жены, потому что освободил место. Так и здесь: если бы они не родили, кого бы вы нянчили? Понимаете? Есть такая амбиция – презирать: бросила, отдала на усыновление, пьянь! Но это большая ошибка Аборт 50 рублей стоит, а эта женщина выносила и родила. Она сделала самое главное, всё остальное уже – по большому счёту – только благодаря этому. Абрамович – тоже сиротка. Главное – дать жизнь. Пропуск в этот мир.
Почему берут приёмных детей? Ровно по двум причинам. Либо это связано как-то с потерей, либо это связано с неким приобретением. А больше, собственно, ничего нет. Можно только либо приобрести, либо потерять.
Очень часто приёмные дети выступают в качестве замещающих фигур. Либо умер свой ребёнок, и тогда вместо него «заводят», в буквальном смысле, приёмного. И чем это грозит системе в этом случае? Приёмный ребёнок всё время напоминает о ситуации горя, он постоянно связан, по факту своей жизни, с умершим ребёнком. И он постоянно в системе у родителя актуализирует это состояние – переживание горя, что собственный ребёнок умер. А во втором, он иногда служит иногда как цемент для отношений. Души не чают, холят, лелеют: крепи нас крепче, сынок, крепи, зайка. У них весь смысл был в детях, своего ребёнка нет, они взяли чужого, он несёт тяжелую функцию: цемента для отношений, вообще, ребёнку не свойственную. И иногда дети не приходят в систему только потому, что их зовут, чтобы быть цементом. Вы сначала наладьте отношения между собой, а потом – и с ребёнком.
Вопрос: «Если я храню свою болезнь в тайне, то как это может повлиять на систему?»
Ответ. Тут надо смотреть: какая болезнь, какая система, кто в неё входит. Используйте мускульный тест. Вы можете проверить мускульным тестом: это хорошо для системы, это плохо для системы. Не забудьте только позаботиться о том, чтобы ваш мускульный тест был в контакте с вашей высшей частью, подключен к вашему Высшему Я
Бывает другая история. Когда умирает не ребёнок, а кто-то из значимых близких. И тогда, чтобы заполнить душевную пустоту, чтобы иметь возможность о ком-то заботиться, с кем-то быть связанным, тоже берут приёмного ребёнка. Умерла мама. На ребёнка косвенно ложатся функции по замещению места этой мамы, что он, естественно, сделать не может. И следующим этапом будет напряжение между приемным ребёнком и родителями, потому что он не может выполнить функцию полноценного замещения. И это будет состояние недовольства. И это будет состояние постоянных конфликтов.
Или ещё вот бывает. По медицинским показаниям нет возможности родить детей, берут приёмного. И это грозит приёмному ребёнку грандиозной душиловкой со стороны родителей, потому что он – материал для реализации их мечт, их чаяний, их планов. И ждут от него очень-очень многого. И часто гораздо большего, чем если бы ждали бы от родного ребёнка. И в значительной степени отягощают его существование своей любовью. А если ещё, не дай Бог, ребёнок не знает, что он – приёмный, а считает своих родителей родными, ощущая давление тайны? Представляете, как ему тяжело?
