Несмотря на обитание в кислотной среде желудка, pH которой равен двум, H. pylori вовсе не является ацидофилом. Она предпочитает, скорее, нейтральную среду, и хотя в течение какого-то времени способна переносить кислотность, длительное пребывание в кислоте ее убивает. Выжить в желудке ей помогает поведенческая, а не физиологическая адаптация. Она скрывается в слизистой желудка, оберегающей его стенки от ожогов, а для дополнительной защиты укутывает себя облаком с более высоким pH, выделяя фермент уреазу.
Кислота разрушает ДНК и белок. Как же тогда удается кислотолюбивым археям и бактериям выживать при pH 0,5? Точного ответа на эту загадку пока нет, но, предположительно, они просто не допускают кислоту внутрь, выкачивая ионы водорода сразу, как только они попадают в клетки или превращая кислоту в воду добавлением гидроксильной группы. Однако белки клеточных мембран, откачивающие кислоту, все равно должны как-то выносить pH 0,5, поскольку их внешняя поверхность соприкасается непосредственно с кислой средой. Поэтому загадка остается, только теперь нужно смотреть глубже: почему кислота не растворяет мембранный белок. Этого пока не знает никто, хотя бьются над этим вопросом многие.
Любители щелочи
Вдоль всей Восточно-Африканской рифтовой долины вьется цепочка щелочных озер. Прекрасные, но негостеприимные водоемы насыщены каустической содой. Окружающие вулканические скалы выделяют углекислый натрий, который, утаскивая ионы водорода, образует едкий натр (каустическую соду), превращая источники, питающие озера, в щелочь. Под палящим тропическим солнцем озера интенсивно испаряются, и щелочной раствор делается еще более насыщенным. В некоторых озерах Великой рифтовой долины вода вообще непригодна для питья. В других, из-за перенасыщения содой, по берегу образуется сверкающая белая корка, а воздух ест глаза и жжет горло. Но бывают условия и похуже. Содовые озера (например, в Южной Африке и на Альтиплано) могут пересохнуть полностью, оставляя искрящиеся на солнце белые отложения. В геологических толщах Иордании подземные воды настолько едкие (pH 13), что прожигают дыры в резиновых сапогах. И тем не менее даже в таких агрессивных средах существует жизнь.
В содовых озерах Великой рифтовой долины отлично себя чувствуют многие виды архей, бактерий и водорослей, а также многочисленные популяции солоноводной креветки артемии. На берега озер прилетают миллионы фламинго, питающиеся этими креветками, а также цианобактериями, багрянками и беспозвоночными, обитающими в поверхностном слое воды или в донном иле. Эти красавцы сбиваются плотными стаями по берегам, и у синих озер появляется розовая кайма. Такой нежный цвет придают оперению фламинго каротиноидные пигменты, содержащиеся в багрянках и артемиях. Фламинго принадлежит к числу тех немногих птиц, на которых не действует едкая вода содовых озер, однако без трудностей не обходится и у них.
Обширные содовые залежи кенийского озера Натрон настолько агрессивны, что мало кто из животных решается к ним приблизиться. Поэтому фламинго, не опасаясь хищников, активно гнездятся там во время прохладного сезона, когда на содовых залежах еще остаются широкие, но мелкие щелочные водоемы. Однако эти озера не вечны. С приближением сухого сезона жара усиливается, водоемы высыхают, и щелочь становится более насыщенной. Наступает момент, когда вода окончательно перенасыщается едким натром и он выделяется из раствора, облепляя ноги фламинго и застывая тяжелой коркой, тянущей их вниз. Поэтому птицам необходимо покинуть озера до того, как это произойдет. Стоит замешкаться, и они останутся пленниками озер, обреченными на мучительную смерть от обезвоживания. Со взрослыми птицами такое случается редко, поскольку им легче освободиться и улететь. А вот молодняку и птенцам, еще не отрастившим крепких маховых перьев, приходится переходить высыхающее озеро пешком, и для них промедление смерти подобно.
Щелочь, как и кислота, разъедает мясо и волокна. Если вы случайно прольете на кожу или одежду едкий натр, неприятные последствия не заставят себя ждать. Известь (окись кальция) – это щелочной белый материал, получаемый обжигом известняка и в сочетании с водой дающий чрезвычайно едкую гашеную известь. В Средние века в известковых ямах дубили шкуры, удаляя с них мех или шерсть, а также топили чумные трупы. Такие братские могилы используют и в наше время, когда число жертв землетрясения или другого стихийного бедствия оказывается настолько велико, что возникает угроза распространения инфекции от разлагающихся тел.
