– Но вряд ли его найдете, – сказал Алик. – Ребенок в нашей стране тоже товар, за который можно выручить неплохие деньги. Только я не въеду: зачем все это? За-чем? Какова причина атаки на Далилу Николаевну и Милу?
– Возможно, это месть, – высказал предположение Вячеслав.
– Ой, да брось, – поморщился Алик, пренебрежительно махнув рукой. – Месть! Сицилия на российской почве! Месть греет душу, когда тот, кому мстят, хотя бы перед смертью узнает, почему его убивают. Иначе какой смысл? Ни Далила Николаевна, ни Мила до сих пор не знают причин, за что их так безжалостно достают.
– В таком случае гадать не стоит, – отрезал Вячеслав.
– Но что-то же надо делать! – неожиданно распалилась Далила. – Мы же не можем всю жизнь прятаться.
– Будем думать, – успокоил ее Вячеслав. – Итак, основные события разворачивались здесь. Теперь давайте прикинем, чем чреват увоз Милы из психушки. Наверняка те, кто заинтересован в том, чтоб она пролежала в дурдоме определенный срок, каким-то образом узнают, что ее там нет.
– Будут искать ее? – спросил Игорь.
– Мне кажется, они пойдут дальше. Мы не знаем цели, но знаем их способы. А они жестокие, с четкой направленностью.
– Не говорите загадками, прошу вас! – занервничала Далила.
– Я думаю, вашему зятю и его матери тоже надо укрыться.
– Этот козел законопатил мою дочь в дурдом! – взвилась Далила. – Я не хочу о нем слышать. И видеть не хочу.
– А вы бы как поступили? – укротил ее Вячеслав. – Извините, но Мила действительно выглядела ненормальной. Кстати, ваш зять и его мать сделали все, что от них зависело, я имею в виду обращение в милицию и жалобу на роддом. А что еще можно было сделать? Сейчас им грозит та же опасность, что и вам. Их могут взять в заложники, убить, а стрелки перевести на вашу дочь, между прочим, сбежавшую из психбольницы. Не пугайтесь, это одно из предположений. В данном случае лучше просчитать самый крайний вариант, на какой способны убийцы. Это несколько человек, но руководит ими один. Вот до него и надо добраться.
– Как? Как? – беспомощно взмахнула руками Далила.
– Начнем с роддома. Подмена произошла там, значит, это сделал кто-то из сотрудников. Но прежде я завтра переговорю с Серафимом.
– Проходите, – пригласил Серафим Вячеслава, когда тот приехал к нему в магазин. – Садитесь. Спиртного на работе не держу, а вот кофе могу угостить.
– Нет-нет, спасибо, – сказал, усаживаясь, Вячеслав. – Серафим, должен вас предупредить, что вчера я забрал Милу из психбольницы.
– Да? – удивился Серафим. – Почему не сообщили мне? Она все-таки моя жена.
– На то были причины.
– Мила обиделась на меня? – От неловкости он потупился.
– Это сейчас неважно.
– Для вас неважно, – возразил он. – А я не хочу потерять Милу. Вот ключи, привезите ее домой, если можно. Я занят, приеду после обеда, мне нужно встретить мать, она прилетает сегодня...
– Миле опасно находиться в вашей квартире, вам тоже.
– Что вы хотите этим сказать?
– Говорю кратко, у меня нет времени. На мать Милы было совершено несколько покушений. Неизвестные выкрали вашего сына и вели массированную атаку на Милу, в результате она очутилась в психушке. Вам и вашей матери надо спрятаться на некоторое время, пока я не разберусь, в чем дело.
– Кажется, я тоже схожу с ума, потому что ничего не понимаю. – Серафим потер переносицу пальцами, потом уставился на гостя. – Вы это серьезно? Что значит – покушения? Ее хотели убить?
– Именно.
– Но... почему?
– Пока не знаю. У вас есть место, где вы можете пересидеть?
– Я никогда не думал, что мне понадобится скрываться... Дачи нет. К знакомым напроситься?
– Это неудачный ход. Хорошо, я подумаю, чем помочь вам.
– С Милой я могу увидеться?
– Если она захочет. У нее сейчас не лучший период. Вечером созвонимся, полагаю, подонкам, взявшимся за Далилу и ее дочь, не сегодня-завтра станет известно, что Милу забрали из больницы. Время есть, но немного.
Он оставил Серафима потерянным донельзя. Состояние мужа Милы не очень-то волновало Вячеслава, как-никак – он мужчина, обязан взять себя в руки. Упав рядом с Игорем на сиденье, Вячеслав указал направление:
– Теперь в роддом.
27
Арина Валерьевна была одна в кабинете, второй врач вышел, едва там появился Вячеслав. Он стоял, а она сидела, настороженно глядя на него своими чудными глазками темно-коричневого цвета под прямыми тонкими бровями. Хорошенькая, очень хорошенькая и молоденькая, а уже врач. Он наконец вспомнил, что на свете, помимо проблем Далилы, существуют очаровательные женщины, от которых исходит домашнее тепло, чего ему давно не хватает. Не может быть, чтобы это чистенькое и явно морально устойчивое создание на поверку оказалось коварной негодяйкой.
– Не могли бы вы ответить мне на некоторые вопросы? – начал он предельно дружелюбно.
– Пожалуйста.
– Я по поводу Милы Чибис...
Брови Арины Валерьевны слились в одну линию, а вид стал грозным.
– Вы из какой службы, надзора? – И сталь появилась в голосе.
– Я частное лицо.
– А частному лицу я не обязана давать объяснения.
Он поставил стул ближе к ее столу, сел. С виду – ангел, но ангел с колючками. Вячеслав определил, что и за деньги она не даст сведений, осталось два способа – уговорить или заставить. Прибегнул к первому:
– Видите ли, Мила – моя племянница. На почве потери ребенка у нее развился психоз, она попала в психбольницу. – Жалость тоже не последнее дело, он сознательно пытался разжалобить Арину. – Я забрал Милу оттуда, выслушал ее и пришел к выводу, что ничего бредового в ее словах нет. На ее жизнь покушались, постоянно провоцировали на скандалы неизвестные люди. Нужно наказать злодеев. Помогите мне.
– У нас прекрасный, чуткий медперсонал, – заговорила она мягче. – А кража ребенка – это преступление. И если вы не удовлетворены моим ответом, идите к главврачу...
– Если я не ошибаюсь, главврач был болен в то время, его замещали вы. Значит, дело иметь мне сам бог велел с вами.
– Но я ничем не могу помочь. Знаете, сколько с тех пор у нас было проверок? Миллион! И ничего не обнаружили. А теперь еще вы!..
– Послушайте! – перешел он почти к угрозам. – Я не знаю, кто и как вас проверял, честно говоря, мне на это плевать. Не плевать на Милу и на то, что с ней будет. Поэтому вы дадите мне необходимые сведения, иначе пожалеете, вас ждут большие неприятности. – И снова перешел на спокойный тон: – Вы смотрите на меня как на террориста, а я им не являюсь. Неужели не хотите узнать, кто у вас тут завелся... младенцами промышляет?
