Книга Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

Когда начались соревнования, Анне пришлось прилагать усилия, чтобы удержаться от зевоты. Подобные зрелища она видела так много раз при дворе, что они ей порядком надоели. Когда одна из сорока, или около того, благородных дам, теснившихся в галерее, протянула ей флягу, Анна приложила ее к своим губам и не стесняясь отпила из нее. Другие фляги также передавались из рук в руки. В той, что досталась Анне, содержалось сладкое испанское вино.

Нэн Болейн захихикала.

– Французские аристократки считают это крайне вульгарным. Они никогда не пьют из чужих чаш, не говоря уже о флягах или бутылках.

– А какое нам дело, – спросила сестра Анны Элизабет, – до того, что думают французы?

Она изрядно отхлебнула вина и вернула флягу Анне. Снова приложившись, Анна передала флягу Бэсс Болейн.

– Мне подумалось, – сказала сидевшая позади них некрасивая женщина маленького роста, – что можно легко отравить кого-нибудь, передавая чашу по кругу.

Анна изумленно уставилась на нее.

– Что вы говорите?

– Я подумала о том же, в первый раз увидев фонтаны перед холщовым дворцом короля, – продолжала дама.

Говорила она тихо, а на арене происходило сражение. Анна была уверена, что, кроме нее, никто не слышал возмутительных высказываний дамы.

– Меня насторожила эта идея, – сказала она.

В этих фонтанах беспрерывно било вино. В распоряжении любого желающего были серебряные кубки.

– Если у кого-нибудь окажется склянка со смертоносным содержимым, хватит одного молниеносного движения руки, чтобы погибли сотни.

Женщина улыбнулась, и веснушки, покрывающие бледную кожу ее лица, стали еще заметнее.

У Анны вызвали ужас ее слова и в не меньшей степени дерзость, с которой их высказала эта незнакомка.

– Королевские стражники…

– Ничего не заметят, особенно если яд будет брошен женской рукой. Но, по правде сказать, нет необходимости убивать так много людей, когда нужно уничтожить только одного.

Радостные возгласы зрителей на время вновь привлекли внимание Анны к состязаниям. Когда она оглянулась, дама позади нее покинула свое место и перешла на другое. Анна взяла Бэсс за рукав.

– Кто эта женщина? Та, с веснушчатым лицом…

Для Бэсс не составило труда ее отыскать – загадочная женщина пристально смотрела на них. Если бы взглядом можно было ранить, как кинжалом, кровь хлестала бы из дюжины ран на теле Анны.

– Это, – сказала Бэсс, – леди Комптон. Жена Уилла.

Казалось, что этот день никогда не закончится. Анна не могла понять причину враждебности леди Комптон. Сейчас у нее не было повода для ревности. Прошло уже много лет с тех пор, как Анна была любовницей ее мужа. Тем не менее было очевидно, что леди Комптон по-прежнему считала ее своей соперницей. Анна гадала, кто и зачем мог ее в этом убедить. Ей хотелось подойти к леди Комптон и расспросить ее об этом, но удобной возможности не представлялось.

Состязания на арене продолжались в тот день до семи часов вечера и прекратились только после того, как начался дождь. Герольды выкрикнули команду разоружиться, а горнисты протрубили сигнал расходиться, после чего зрители поспешили под кров холщового дворца. Но и тогда вечер был еще далек от своего завершения. Оба короля и все те, кто принял участие в состязаниях, переодевшись, присоединились к королевам с их свитами, чтобы принять участие в длительном застолье с последующим балом.

Поскольку все были расквартированы в одном месте, Анна полагала, что ей не составит труда вновь отыскать леди Комптон, но не тут-то было. Ей даже мельком не удалось увидеть эту даму, до тех пор пока, спустя три дня, английская делегация снова не была собрана в полном составе на ристалище.

На этот раз на королеве Екатерине был испанский головной убор, а волосы спускались на плечи и на платье из золотой парчи. Костюм короля был сшит из красно-коричневого бархата, украшенного серебряными ромбами. Внутри каждого ромба была вышита золотая ветка с розами. В дополнение вместо плюмажа к его шлему был прикреплен один из рукавов королевы – эту моду Генрих перенял у французов. Анна полагала, что это выглядит довольно нелепо, тем более что день выдался ветреным и рукав то и дело хлопал его величество по лицу.

Заметив леди Комптон в дальнем конце галереи, Анна стала протискиваться сквозь толпу в ее направлении. Она не продвинулась далеко, как ее поймала за руку Мадж Геддингс.

– Мне нужно поговорить с вами, леди Анна, – сказала Мадж, схватив ее за рукав.

– Приходите в мои покои.

Анна попыталась освободиться, но Мадж вцепилась крепко.

– Это очень важно, – настаивала она.

– Мадж, не сейчас.

Но она уже упустила свой шанс – леди Комптон увидела ее и поспешила скрыться. Вздохнув, Анна перевела взгляд на женщину, все еще сжимающую ее рукав. Она не потрудилась скрыть свое раздражение.

– Что может быть настолько важным, что нельзя подождать?

Мадж, запинаясь, принялась извиняться, но Анна жестом велела ей прекратить.

– Теперь я внимательно вас слушаю. Рассказывайте, что вас беспокоит.

Она не видела Мадж со времени королевского визита в Пенсхерст, но они достаточно часто писали друг другу. Анна не могла представить себе, что Мадж могла бы сообщить ей такого безотлагательно важного. Вне всяких сомнений, ничего и близко столь же важного, как то, что она сама собиралась сказать той взвинченной даме, которая грозилась ее отравить.

– Не здесь.

Мадж бросила опасливый взгляд в сторону герцогини Букингем, которая слишком внимательно следила за происходящим на арене, чтобы что-нибудь заметить.

– Приходите ко мне позже, – резко сказала Анна подруге, раздражаясь.

Комнаты, отведенные Анне и Джорджу в холщовом дворце, были одни из самых роскошных, хоть и не чета жилищу герцога Букингема.

– Покои герцогини в замке. Мне не так легко оттуда выскользнуть. Там стражники.

Анна потеряла остатки терпения. Она упустила шанс призвать леди Комптон к ответу, а теперь поведение Мадж привлекало к ним ненужное внимание как королевы Екатерины, так и сестры Анны, Элизабет.

– Вы уж постарайтесь, – сказала она.

Повернувшись спиной к Мадж, Анна прошла на свое место в галерее. Усевшись, она задумалась. Обеспокоенность тем, что еще может сказать или сделать жена Комптона, совершенно вытеснила прочие заботы из ее головы. О любовнице своего брата Анна больше не вспоминала.