В молчании я закончил бритье и, густо покраснев, скинул ночную рубашку. Пенелопа Хелспай при этом даже не отвернулась, а, наоборот, разглядывала меня во все глаза, не испытывая той неловкости, в какую ввергла меня. Одевшись как можно быстрее, я, сопровождаемый ею, спустился вниз по лестнице. Она, как я заметил, захватила с собой мой саквояж.
Мы обнаружили Майкрофта Холмса в столовой. Перед ним на столе лежала развернутая немецкая газета, рядом с ней дымилась чашка крепкого кофе. Напротив него сидел человек, которого я не видел с тех пор, как он окунул меня с головой в горячую воду в гостинице «Красный лев». Небрежно держа в руке пистолет, он со скучающим видом глядел на своего визави.
– Вот и вы, мой мальчик, – приветствовал меня Холмс, когда мы вошли в комнату. – Вижу, вы уже встретились с нашими новыми… э-э… союзниками. – Он кашлянул, поставив точку на светских любезностях, и, прищурив глаза, взглянул на меня. – Думаю, вам будет полезно потратить немного времени, чтобы прочесть эту заметку. – Сложив газету, он протянул ее мне, указав на сообщение из Мюнхена.
Английский авантюрист разыскивается
в связи со смертью проститутки
Мюнхен. Некий англичанин, скрывавшийся под видом лакея по имени Август Джеффрис, разыскивается по обвинению в отравлении проститутки по имени Франсуаза. Полиция установила, что этот человек дал ей смертельную дозу яда. Имеются серьезные подозрения, что он связан с известными преступниками.
– Вы можете поблагодарить за это своего старого друга Дортмундера. Сочинив эту ложь, он лишил вас возможности вернуться в Мюнхен и свидетельствовать против него. – Майкрофт Холмс решительно кивнул. – Братство действительно располагает большими возможностями.
– Именно в этом мы пытались убедить Берлин, но тщетно, – сказал Гийом. Этот голос был слишком памятен мне. – Теперь, когда я смог как следует рассмотреть этого человека, оказалось, что это представительный мужчина лет тридцати, темноволосый и голубоглазый. Он вовсе не был таким высоким, каким показался мне в ванной, и хотя был с виду силен, но грузным не казался.
– Не настолько тщетно, как вам могло показаться, – ответил Холмс, забирая у меня газету. – В Берлине на высоких постах есть люди, симпатизирующие Братству, и они делают все возможное, чтобы не дать высшим властям узнать правду об этой организации. Как ни грустно говорить об этом, но в каждом правительстве есть немало продажных чиновников. Для подкупа жадных честолюбцев используются все средства: лесть, взятки, помощь в продвижении по карьерной лестнице, протекции, шантаж. И как только вы попадаете в сферу воздействия Братства, оно усиливает свое влияние, всей своей мощью поддерживая действия, продвигающие его к достижению недостойных целей. Нет, старина, – вдруг язвительно обратился он сам к себе, – совершенно неудачная аллитерация.
– Как все это началось? – спросил Гийом. – И как это прекратить?
– Началось, конечно, с мелочей, – ответил Холмс. – Ничего такого, что могло бы насторожить старательного клерка или бургомистра, просто небольшой памятный подарок или даже помощь в работе: какое-нибудь усовершенствование в гражданском строительстве, организация приема для заезжего начальника… Возникли, допустим, у какого-нибудь секретаря министра денежные затруднения – Братство дает ему незначительную ссуду. Таким образом очень легко вознаградить послушную пешку и припугнуть того, кто, как им кажется, может предать. Если кому-то из Братства удается достигнуть высокого общественного положения, он предстает таким патриотом, в котором никто не может усомниться. А с теми, кто пытается уйти из-под опеки Братства, в любой момент может случиться несчастный случай. Большинство его креатур хорошо понимают это и не делают ничего такого, что могло бы навлечь на них кару.
Пенелопа Хелспай стиснула кулачки.
– Негодяи!
Мой патрон кивнул в ответ.
– Осуществляя свою миссию, мы столкнулись с охранниками и еще несколькими людьми, которые на первый взгляд были добропорядочными железнодорожными или правительственными служащими, а на деле являлись агентами Братства. – Он обвел мисс Хелспай и ее компаньона Гийома проницательным взглядом. – Золотая Ложа тоже не свободна от подозрений. Сначала вы пытались вредить Гатри, затем подослали кадета Крейцера следить за мной. Я не могу забыть о том, что мы преследуем различные цели, хотя сейчас у нас с вами один и тот же враг.
– Но из ваших же слов следует, что мы единственные, кому вы можете доверять, – негромко сказала Пенелопа Хелспай. – Вы не можете обратиться к местным властям, так как кто-то может быть связан с Братством. Для вас мы меньшее из двух зол, но, кроме нас, нет никого.
На сей раз Майкрофт Холмс тяжело вздохнул.
– Я понимаю это. И хотя предпочел бы иметь дело со своими агентами, которые заслужили мое доверие за годы беспорочной службы, но, увы, дела обстоят именно так, как вы сказали.
– Тогда чего же мы торчим здесь? – нетерпеливо спросил Гийом, когда Холмс умолк.
– Потому что мы должны как следует подготовиться, ведь нам предстоит иметь дело с чрезвычайно опасными людьми, – спокойно ответил тот. – Они почти всесильны в Германии и оказывают большое влияние на Францию, которая, по их мнению, должна принадлежать немцам. – Он сделал большой глоток остывшего кофе. – Вы знаете, какие цели они ставят перед собой в области метафизики. Меня же гораздо больше беспокоят их политические цели. Но в данный момент у нас с вами задача одна и та же. – Он остановил на мне сочувственный взгляд. – Если бы только они не знали вас, Гатри.
– Но они меня знают, – откликнулся я, – и мы должны учитывать это, выступая против них.
– А это произойдет через несколько минут. Наших лошадей сейчас подведут. – Тут он заметил, что я вздрогнул, и взглядом попросил извинения. – Мне жаль, что приходится заставлять вас ехать дальше на неоседланной лошади, но мы не имеем возможности разыскивать седла. Если мы займемся этим, то неизбежно привлечем к себе излишнее внимание. – Он погладил себя по карману. – Мой пистолет готов.
То, что он вооружен, удивило меня. Я взглянул на Гийома, опять на Холмса.
– Не понимаю…
– После того как я вернулся из конюшни, у нас произошло небольшое недоразумение, – беспечно сказал Холмс, – но, мне кажется, все уже улажено. – Он сверкнул глазами на Гийома, а затем на Пенелопу Хелспай. – К настоящему времени мы пришли к выводу, что у нас имеется один общий враг, и будем действовать согласованно, не так ли? – Он подождал возражений и, когда их не последовало, сказал: – Отлично.
У меня было неприятное чувство, что мы идем на слишком большой риск, но я решил не высказывать вслух свои опасения.
Пока мы готовились к отъезду, Майкрофт Холмс рассчитывался с мадам Тилло.
– Я очень признателен за то, что вы сделали для меня, мадам, – сказал он, вручая хозяйке солидные чаевые сверх оплаченного заранее счета.
– Рада, что смогла услужить вам, мсье. – Казалось, ее ничуть не удивляло то, что постояльцы уезжали все вместе, хотя кислое выражение ее лица становилось все заметнее, когда она брала деньги сначала у мисс Хелспай, а затем у Гийома.
