Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Я никого бы не тронула, если бы…
– Замечательное «если бы». Знаешь, сколько раз приходилось такое слышать… если бы то, если бы это… реальность не знает сослагательного наклонения.
– Поучи нас, – фыркнула Варвара и обняла подругу. На Саломею она старалась не смотреть.
– Да поздно уже. – Далматов отстранился, почти лег на грязные маты. – Итак, вы сдружились, но держали дружбу в тайне. Сначала, полагаю, из опасения, что папочки не одобрят. Настасья не ходила в церковь, да и мать ее совершила грех самоубийства. А с другой стороны, для самой Настасьи друзья были непозволительной роскошью. И вы так привыкли прятаться, что даже когда нужда в том отпала, молчали… но дружба от этого не исчезла. Напротив, год от года она становилась лишь прочней. Вы были связаны друг с другом куда крепче, чем иные кровные родственницы.
И Варвара, отведя взгляд, пробормотала:
– Мне жаль… я и вправду хотела просто познакомиться.
– А заодно узнать, настолько ли Саломея богата, как о том говорила матушка. Деньги вам нужны были постоянно. Только до знакомства с тобой, рыжая, они обобрали троих… кто был зачинщиком?
Молчание.
И нелепо это. Убивать ради денег… или Саломея чего-то не до конца понимает?
– Началось все, полагаю, с несостоявшегося брака Настасьи…
– Я его любила.
– Верю. – Далматов поерзал, пытаясь устроиться на матах поудобней. – И действительно, рассчитывала выйти замуж, нарожать детишек, посадить яблоневый сад и жить долго и счастливо… что случилось?
Снова закушенная губа.
И Варвара гладит подругу по плечам, успокаивая.
– Она не понравилась его матушке, да?
– Да! – выкрикнула Варвара, и голос ее породил эхо. – Она так любила Андрея, а он… он ее предал! Она уже платье выбрала… и в загс заявление отнесли… а после того ужина с его матушкой он позвонил и сказал, что свадьбы не будет! Мама, мол, просит подождать немного…
– А вы ждать не захотели. – Саломея смотрит не в глаза, она помнит, что смотреть в глаза хищникам опасно.
– Мы ждали! – вновь ответила Варвара. – И я тоже платье сшила. Розовое… я мечтала, что буду подружкой невесты… а он…
– Дайте угадаю. Он пошел на попятную?
– Матушка ему говорила, что Настя – не пара… что у нее гены плохие. Мать-самоубийца… и что у нее нет ничего, ей только деньги Андреевы нужны… а она забеременела… обрадовалась так… думала, что он тоже обрадуется…
– Варя…
– Нет, Настя! Я хочу сказать, как оно было!
– Он не обрадовался, – произнес Далматов с насмешкой. – Предложил аборт? И вы согласились?
– Нет. – Настасья произнесла это слово медленно, с расстановкой. – На такое я бы в жизни не согласилась… я уже поняла, что он на мне не собирался жениться… пускай… я бы сама справилась.
– Мы бы справились, – поддержала ее Варвара.
– Мы бы справились… Надежда пригласила на ужин… в ресторан… долго о чем-то говорила… ерунду какую-то, что я еще слишком молода… что будут другие дети… что не стоит ломать жизнь себе и ребенку… а потом… тем вечером мне стало так плохо… и кровотечение… и сказали – выкидыш. Выкидыш! Только солгали. Это все она подстроила! Подлила мне… подсыпала… есть гормональные препараты, которые… я просила сделать анализ, чтобы доказать, а они… они решили, будто бы у меня опять нервный срыв… я ведь и раньше в лечебнице лежала… успокоительным пичкали.
– Тогда вы решили отомстить?
– У меня больше не будет детей, понимаешь? Хотя… как ты можешь понять? Ты мужчина… а вам всем плевать на все и на всех, кроме вас самих. Она… она что-то сделала… а все говорят, что это несчастный случай… природа… и Андрей бегает в больницу, букеты носит… с чего он букеты носит, если мы расстались? Вину чувствует! Он знал, что мамочка его замыслила… знал, и потому совесть мучила.
– Ты ж сама только что сказала, что мужикам плевать.
Далматов нарочно ее выводил из себя.
Доводил.
Настасья тряхнула головой:
– Вы мне жизнь изуродовали! Сначала папочка… потом Андрей… теперь вот ты!
– Не передергивай, дорогая. – Далматов скрестил ноги. Он умудрялся выглядеть если не равнодушным, то всецело уверенным в себе, будто и не было ни наручников, ни пистолета.
Ни перспективы почить с миром в местном лесу.
– Я тебя впервые вижу. А если поломал твои замечательные планы, то исключительно потому, что не желал быть скотиной, которую на убой определили. И, заметь, имею на то полное право.
Она фыркнула, но возражать не стала.
– Андрей был виноват. Настасья так плакала, а мне было ее жаль… и я… я предложила отомстить. Посадить. – Варвара держала подругу за руку.
А если эти две и вправду близки, не как подруги, не как сестры, но как любовницы?
И Варвара, точно догадавшись об этаких мыслях, покачала головой:
– Все так про нас думают, – с укоризной произнесла она. – И папочка мой… он сказал, что мы эти… содомитки! Чушь какая. Я просто Настасью очень люблю. А она любит меня.
Действительно, все было просто.
– И чей был план? – поинтересовался Далматов, который выглядел на редкость спокойным. Саломея очень надеялась, что для этого спокойствия у Далматова есть основания, помимо самоуверенности, которая порой переходила все разумные границы.
– Я предложила его подпоить и соблазнить. А потом бы написала в полицию, что он меня изнасиловал, – поделилась Варвара. – Его бы посадили.
Она была совершенно чужим человеком, милая сестрица, которая и вправду верила, будто поступила именно так, как требовала ситуация.
– Но Настя сказала, что его не посадят. У него ведь мамочка судья и сразу отмажет…
– Да и самой Настасье суда было бы мало. – Саломея теперь чувствовала… нет, не гнев, скорее странную жажду.
Не мести.
Не денег.
Равновесия? Смерть за смерть… и все равно она, Настасья, не станет живой. Пожалуй, она ненавидела не только мужчин, а и всех тех, кто умел жить, простив, забыв, вернувшись к людям.
– И она предложила план куда более интересный… хитрый… сначала тянула с разрывом. Андрей, полагаю, был не лишен некоторой порядочности. Ему совесть не позволяла расстаться с девушкой, которая пребывала на грани нервного срыва.
– О да… совесть не позволяла. – Настасья громко фыркнула. – Она позволяла ему многое, но… что бы сказали люди? Слухи и так поползли, что он вынудил меня аборт сделать. А если бы правду узнали? Нет, ему не грозил бы суд, но многие здесь отвернулись бы. Вот он и играл в примерного мальчика. Цветы. Прогулки. Кино, театр… и я знала, что это – временное, что я ему больше не нужна! Мне было больно!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
