— Сниматься — допускаю. А быть звездой?
Лайза улыбнулась:
— Признаться, нет. Терпеть не могу видеть свое лицо на обложках журналов. Ненавижу, когда меня узнают на улицах.
Филип улыбнулся:
— Так я и знал. Ты слишком сложная натура, чтобы увлекаться подобной мишурой, и к тому же очень страстная.
Она прижала ладони к его щекам.
— Скажи на милость, откуда тебе известно, что я именно такая?
Не ответив, Филип погладил ее по волосам, стер слезы со щек и поцеловал. Языки их соприкоснулись — сначала чуть-чуть, потом сильнее, напористее. И пламя вспыхнуло.
— Поняла? — спросил Филип, оторвавшись от ее губ. — Ведь ты забыла, что мы сидим в машине возле травматологической больницы.
— Забыла. — В голосе Лайзы чувствовалось легкое смущение. — Похоже, я о многом забываю, когда ты рядом.
— Гм… Ладно, мы потом обсудим, как решить эту проблему. А сейчас я должен увидеть Джесс.
— Да-да, конечно. Не знаю, Филип, сколько мы еще здесь пробудем, но эту ночь я проведу с тобой.
На губах Филипа заиграла улыбка.
Брэд выжил. Дик сообщил Джинни эту неприятную новость, приехав в больницу. Брэд с тяжелым сотрясением мозга, но в сознании находился в этой же больнице, только в другом конце коридора.
Филип и Лайза осведомились о самочувствии Джесс и с изумлением выслушали историю Карен. Когда восклицания и вздохи закончились, Филип обратился к Джинни:
— Думаю, стоит заняться Брэдом. И лучше всего немедленно.
Джинни отметила мысленно, что все это время Филип не выпускал руку Лайзы.
— Все вы, ребята, забыли, что я тоже инвалид, и никому нет никакого дела до моей спины, которая адски болит.
— Может, попросить, чтобы тебя тоже положили в больницу? — предложил Дик.
— С ума сошел? Я больниц боюсь как огня.
— Тогда давайте действовать, — сказал Филип. — Разговор с Брэдом я беру на себя.
Джинни посмотрела на лежащую Джесс, на сидящего рядом с ней Ричарда, на Дика, Филипа и Лайзу. На Карен она не взглянула.
— Мама, Филип прав, — вставила Лайза. — Давай покончим с этим мерзким делом.
Дик обнял Карен за талию.
— А нам с тобой, — тихо проговорил он, — лучше оставить Ричарда и Джесс. Им есть о чем поговорить.
Джинни поняла, что ее тоже выпроваживают и спорить не имеет смысла.
— Хорошо, идем, — нехотя согласилась она. — Я пойду с вами к Брэду. Но не гарантирую, что воздержусь от убийства.
— Врач говорит, что тебе надо пролежать здесь только одну ночь, — сказал Ричард, когда все вышли из палаты.
Джесс кивнула. Острая боль в лодыжке утихла, и теперь Джесс с трудом преодолевала сонливость. Чистые простыни вместо раскисшей земли, присутствие людей, ощущение вернувшейся жизни — все это согрело и успокоило ее.
— Я знал, что у Карен кто-то был, но ни разу не видел этого человека, — сказал Ричард. — И уж конечно, не думал, что это твой отец.
— Нет, один раз ты видел его, — возразила Джесс.
— Ах да, на похоронах твоей матери.
— Когда…
— ..на заднем сиденье… — Ричард провел рукой по волосам. — Когда он приезжал летом, Карен преображалась. Она была веселой и счастливой.
Джесс попыталась представить себе отца рядом с Карен. Она помнила, как сама не желала видеть отца, считая, что он не любит ее… А отец приезжал сюда, любил сестру Ричарда, любил дочь Мелани. Он был способен любить… По-своему, но способен.
Ричард сжал ее руку.
— Ты устала. Давай поговорим завтра.
Джесс удержала его.
— Я все обдумала. Если ты решишь, что Мелани не стоит ничего знать, я не буду настаивать. Поверь, я хочу, чтобы она была счастлива. Зачем ее расстраивать?
Она быстро погружалась в сон.
— Поговорим завтра, — донесся до нее голос Ричарда.
— Шантаж карается законом, — сообщил Филип человеку с перевязанной головой, лежащему на кровати. — Если будете продолжать в том же духе, не сомневаюсь, что проведете в известном месте довольно много времени. Тюрьма — не самое приятное место для таких ребят, как вы.
Брэд молчал.
— Филип об этом позаботится, — добавила Джинни. — Он не только мой друг. У него есть связи в высоких сферах.
Филипа поразило, что Джинни так ловко блефует. Сам он надеялся, что у Брэда нет знакомых вроде отца Николь, какого-нибудь юриста, занимающегося не только разводами, и умеющего законными способами творить несправедливость.
Николь… Теперь Филип не понимал, что находил в этой самовлюбленной и самонадеянной студентке. Как бы ни сложилась его жизнь в дальнейшем, он радовался, что ему не придется провести долгие годы с Николь.
— Мы даем вам время одуматься, — обратился Филип к Брэду. — Хотя обвинение можно предъявить вам уже сейчас. Попытки вымогательства вполне достаточно для того, чтобы изолировать вас по меньшей мере на несколько лет.
Филип не знал, так ли это: все же прошло немало времени с тех пор, как он изучал уголовное право в колледже. Но Брэд ничего не заподозрит.
— Вы ни хрена не докажете, — бросил Брэд.
Филип усмехнулся:
— Ошибаетесь. Вы пытались изнасиловать миссис Эдвардс.
Брэд поправил подушку, приподнялся и сжал кулаки.
— Это она напала на меня!
— Чушь, — отозвался Филип. — Джинни говорит совсем другое.
— Она врет, — прохрипел Брэд.
— Сомневаюсь, что присяжные поверят вам. К тому же вашу репутацию в глазах закона нельзя назвать незапятнанной.
Брэд хотел что-то сказать, но только махнул рукой.
— На вашем месте, — продолжал Филип, — я бы сократил расходы. Возможно, объявил бы себя банкротом. Продал «порше». В этом случае ваши кредиторы на время успокоятся. Начните жизнь сначала, Брэд. Постарайтесь для разнообразия заняться полезным делом..
Филип обнял одной рукой Лайзу, другой — Джинни. Сейчас он чувствовал себя благородным героем из книжки комиксов, но и такие персонажи иногда бывают полезны друзьям.
— И очень советую вам, — добавил Филип, провожая дам к двери палаты, — держаться подальше от миссис Эдвардс и мисс Эндрюс. Иначе вы очень скоро раскаетесь.
Выйдя в коридор, Филип поднял руку, чтобы ослабить узел галстука, и тут же вспомнил, что галстука на нем нет. Джинни обняла его, а Лайза одарила нежным поцелуем. И это мгновение Филип Аршамбо не променял бы ни на каких Макгиннисов и Смитов на свете.
— Я в порядке, Мора, — сказала Джесс в трубку. — Вчера подвернула ногу, но скоро поправлюсь.
