– Именно. Речь идет о графине Уикстед, если тебе еще не ясно. – Кэтрин вскинула подбородок. – Надеюсь, ты не станешь отрицать, что вы с ней знакомы?
– Так вот из-за чего устроен весь этот дурацкий спектакль. Значит, моя мать здесь. И где же она?
– В гостинице, отдыхает.
– Отдыхает? Черта с два! Я должен ее увидеть как можно скорее!
– Ну ты и нахал! Ты мне постоянно лгал, и теперь тебя это даже не смущает! Вот как? – Кейт пристально посмотрела на мужа. – А мне ты не хочешь ничего рассказать?
Питер виновато улыбнутся:
– Дорогая, я как раз собирался это сделать… – Сняв мокрую от пота рубашку, он швырнул ее на пол, затем, усевшись на кровать, расшнуровал башмаки и отбросил их в угол. Пройдя босиком через комнату, он налил воды в таз, стоявший на комоде, и стал плескать воду себе на лицо и на грудь. Намочив и волосы, он выпрямился, схватил полотенце и начал энергично вытираться.
В этот момент на его лице появилась мальчишеская улыбка, он широко раскинул руки, демонстрируя свою мужественную притягательность.
– Видишь, я все тот же милый парень, за которого ты так удачно вышла замуж!
– Нет, не милый! – Кэтрин топнула ногой. – Ты мне лгал!
– А ты обвинила своего собственного мужа в том, что он ограбил банк!
Кэтрин мгновенно съежилась.
– Но что мне оставалось делать? Это ты ввел меня в заблуждение, и сделал это специально, чтобы…
– Ничего подобного! – Питер возмущенно пожал плечами. – Я всего лишь хотел проверить, насколько далеко ты зайдешь в своих обвинениях. У меня были все основания сомневаться в твоей искренности после нашего, как бы это назвать… брака по расчету.
– Но, – теперь голос Кэтрин звучал чуть слышно, – я ведь спала с тобой…
– Вот как? – Питер саркастически хмыкнул. – Это ничего не доказывает. Всю дорогу до Вирджиния-Сити ты угрожала мне разводом!
– Нет, это ты собирался меня бросить! – выкрикнула Кейт.
– Я? Никогда! – Питер шагнул ближе к ней. – Тебе следует наконец понять, что мне нужна ты, а не твои деньги! Теперь мы с тобой находимся в равном положении…
– В равном? Извини. Не думаю, чтобы моя жалкая тысяча долларов, которую ты так оригинально мне вернул, может сравниться с твоим состоянием!
– Да, верно, но ты ведь о нем не знала!
– Зато теперь знаю. Ты поступил со мной жестоко, тебе не кажется? Ни деньгами, ни титулом тебе не расплатиться со мной за то, что ты заставил меня пережить в эти последние несколько месяцев. Ты мне лгал – может, и не словами, но ты позволил мне считать… В общем, я больше никогда не смогу тебе верить.
Питер опустил голову, затем медленно произнес:
– Наверное, впервые в этой стране жена недовольна тем, что ее муж оказался законопослушным гражданином, а не грабителем! И все же я тебя понимаю. Если уж на то пошло, я работаю, не покладая рук и все ради того, чтобы заслужить твое одобрение.
Кэтрин покачала головой:
– Извини, Питер, но этого недостаточно. Ты готов был и дальше меня обманывать. Если бы не твоя мать, я бы и сейчас думала, что ты – лесоруб, получающий сорок долларов в неделю.
– Но это же просто нелепо! – Питер покраснел от гнева. – Я всего лишь дожидался подходящего момента, чтобы все тебе рассказать. По правде говоря, я собирался это сделать сегодня, и именно поэтому пригласил твоих родителей на обед. Разве плохой повод для праздника? – Его взгляд потеплел. – Нам обоим есть что рассказать. Я – владелец лесопилки.
– И хитрый подлый граф Уикстед.
– В некотором роде. А ты сказала бы им про ребенка… – Взгляд Питера еще больше смягчился при виде того, как удивленно округлились глаза и заалели щеки Кэтрин. – Как долго ты думала от меня это скрывать? – Он нежно прижал жену к груди, однако Keйт отстранилась и бросила на него хмурый взгляд:
– Ах ты, нахальный ирландец! Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь ошибиться?
– Представь себе, нет! – Питер стремительно вытянул руки, повернув Кэтрин лицом к себе, и приник губами к ее губам. – Я люблю тебя, Мэри Кейт, и поэтому ты не можешь сердиться на меня. Эта небольшая шутка действительно немного вышла из-под контроля, и…
– И я должна все забыть и простить, верно?
– Верно.
Кэтрин кивнула в сторону гостиной:
– А ты не подумал о том, как я чувствовала себя, когда сюда явилась твоя матушка? Я стояла перед ней, словно деревенская дурочка!
Губы Питера изогнулись в невольной усмешке.
– Жаль, что я это прозевал!
В тот же миг Кэтрин набросилась на него с кулаками.
– Проклятие, женщина! Остановись! – Питер попытался ее удержать. – Господи, это невыносимо! – Ухватив, наконец, охапку пышных юбок и китового уса, он швырнул жену на кровать, а затем, подойдя ближе, Питер вынул из-за пояса большой охотничий нож. – Берегись, женщина, на этот раз ты зашла слишком далеко!
Щека Кэтрин нервно задергалась.
– Прости, мне не следовало тебя бить…
Однако Питер словно ничего не слышал: придавив коленом юбку жены, наклонился над ней и начал пилить неподатливую ткань, сосредоточенно стремясь к задуманной цели.
– Я буду хорошей, Питер. Дай мне еще один шанс! – взмолилась Кейт, в отчаянии зажмурив глаза.
– Лучше не шевелись, Мэри Кейт, – приказал Питер, разрезая лиф oт ворота до талии. Затем он перерезал шнурок, который удерживал семь нижних юбок и в считанные секунды превратил ее прелестное платье в лохмотья. – Вот так, – удовлетворенно сказал он, зажав нож в зубах, схватил остатки жесткого корсета, а затем одним рывком вытянул его из-под Кейт и выбросил в открытое окно.
Вернув нож в чехол, Питер выпрямился и расправил плечи.
– Если ты еше хоть раз наденешь этот уродливый корсет, я устрою что-нибудь еще похуже.
Кейт вызывающе засмеялась: она наконец уверилась, что Питер вовсе не собирается ее убивать.
– Я буду надевать то, что сочту нужным.
– Посмотрим. Кстати, где то милое платьице, которое было на тебе утром? – осведомился Питер.
– В стирке: я его испачкала, пока свежевала кроликов и собирала землянику тебе на ужин. – С отвращением посмотрев на свою изрезанную одежду, Кейт спрыгнула с кровати и выпрямилась. – Ты ведь не станешь возражать, если сегодня я буду одета так? – Она низко присела перед Питером, словно делая реверанс, – А теперь извини, мне пора подавать обед.
Глава 29
Нахальство Кейт было настолько вызывающим, что Питер не сразу пришел в себя.
– Кэти, любимая, пожалуйста, не будем ссориться! Ты так дьявольски хороша!
