Сквозь жгучие слезы я увидел, как по переходу к нам подбегает еще пятерка контролеров. Как только они приблизились, двое вязавших меня отступили, и я, не теряя последней возможности, с несвойственной мне резвостью вскочил и побежал на улицу. Уже на поверхности меня схватил какой-то смуглый здоровяк из прохожих, но я ударил его головой и побежал через запруженную транспортом улицу.
Читатели, конечно же, вспомнят в этом месте «обязательную» сцену в американском боевике, когда герой бежит через улицу, его сбивает машина, он кувыркается через капот, вскакивает и продолжает стремительный бег, при этом сталкивается добрый десяток автомобилей. Хотите верьте, хотите нет, но здесь произошло примерно то же самое. С той лишь разницей, что фильм был не американский, да и вообще не фильм… Когда я, уже обруганный и изрядно помятый, ковыляя со связанными руками, уже почти что добрался до противоположного тротуара, я с несправедливостью ночного кошмара увидел, как толпа контролеров выбегает передо мной с другого конца подземного перехода.
— Бля! — сказал я по-русски.
За спиной я услышал шорох резко тормозящей машины, кто-то схватил меня за шиворот и повалил на заднее сиденье кабриолета. Машина дернулась, и мы быстро, объезжая остановившиеся автомобили, куда-то помчались. Ноги у меня торчали над дверью, и мне понадобилось минуты три, чтобы принять человеческое положение. Дело осложняли связанные за спиной руки и болтанка, так как мы явно неслись с грубыми нарушениями правил дорожного движения.
«Меня арестовали или спасли?» — думал я, усаживаясь на сиденье. Я посмотрел на водителя и увидел какого-то седого бородатого старика-грека в расстегнутой енотовой шубе поверх кремовой водолазки.
— Мы знакомы? — спросил я у старого модника.
— Еще познакомимся, — улыбнулся он и резко с заносом свернул в какую-то подворотню.
Мы поехали медленнее и остановились у пластиковых мусорных баков с колесиками. Я решил, что одно из двух: либо меня сейчас зарежут, либо случится какое-нибудь чудо, после которого я стану очень религиозным человеком. Он полез в бардачок с моей стороны, порылся там и достал длиннющий кинжал.
Я широко открыл глаза и рот и невольно начал задыхаться, как в ледяной реке, когда в нее входишь по грудь.
— Подождите, подождите, послушайте! — выдохнул я и почувствовал, что больше не произнесу ни слова, так как легкие мои предательски склеились.
— Давайте я помогу вам снять эту штуку с рук, — сказал он, взял меня за затылок и положил лбом на бардачок. Сначала я почувствовал себя безгласной овцой на заклании, а через секунду руки мои сами собой вылетели из-за спины, и мне стало намного удобнее, но сердце все еще стучало как у загнанного зверька.
— Вы за мной следили? — спросил я после паузы, хватая воздух ртом, как рыба на песке.
— Можете говорить по-русски, — сказал он с гундосым акцентом и дружески улыбнулся.
— Откуда вы меня знаете? — спросил я, отвалив голову на спинку и потирая запястья.
Он усмехнулся и весело сказал:
— Я менеджер грузинского ресторана! — Он сказал это так, как будто объявил, что меня снимает скрытая камера.
Я ему не поверил. Хотя откуда иначе он мог знать о моих утиных приключениях.
— Почему вы меня спасли?
— Просто я подумал, что мы прошлый раз с вами круто обошлись, — сказал он. — Потом мы часто вас вспоминали. У меня даже на «рабочем столе» висит файл с видеозаписью вашего вторжения.
Он засмеялся.
— Почему же вы меня спасли? — повторил я серьезно.
— Наша служба безопасности представила руководству все как провокацию со стороны конкуренции, но я сразу понял, что вы просто такой человек, — говорил он по-русски с акцентом и размеренно. — Вот и сейчас как увидел, что за вами гонятся контролеры, сразу понял, что вы снова в какую-то историю вляпались. Ну, вот и думаю, а почему бы не помочь…
— Действительно вляпался, — сказал я и откинулся на спинку кресла.
— Вас куда-нибудь отвезти?
— Если вам не сложно, — сказал я, вытирая пот с лица. — Отвезите меня на вокзал. Мне нужно на северо-запад.
Мы выехали из подворотни на узкие улочки и выбрались на широкую улицу с другой стороны квартала.
По дороге я думал о том, как все глупо все-таки получилось. Женщину ударил. Вот что делает паника.
— Если вы не торопитесь, мы могли бы перекусить в «Хачапури», — предложил он.
Меня морозило в его открытой машине, я хотел из нее поскорее выбраться, тем более я ему не доверял.
— Нет, спасибо, я не голоден.
— Я клянусь, что вам это будет только на пользу, — заулыбался он. — Так что если вы не торопитесь…
Прошло часов пять с тех пор, как я пообедал, но мне действительно не хотелось есть. Я задумался о том, как мне может навредить идиотская потасовка в метро. Корил себя и думал о том, что мне бы всего-навсего выписали бы квитанцию или предложили уплатить штраф на месте. Когда мы затормозили, я очнулся от своих терзаний и обнаружил, что мы неподалеку от Трафальгар-сквер у злосчастного грузинского ресторана под красной вывеской с нарисованными шашлыками и по-восточному стилизованными английскими буквами HACHYAPOORI. Я посмотрел на него с недоумением, он улыбнулся и пригласил меня в заведение гостеприимным жестом.
Мы быстро, но богато перекусили куриным салатом с картофелем, и я в одиночку выпил полбутылки вина. Аппетит пришел ко мне, как и полагается, во время еды. Я ел, а он очень довольный смотрел на меня и то и дело жестом руки приглашал того или другого служащего, чтобы, так сказать, заново познакомить со мной. Официанты вежливо и немного смущенно раскланивались, шутили по-грузински с моим спасителем и возвращались к своим обязанностям.
На вокзале я предложил «земляку» деньги, но он не взял. Он спросил, как меня зовут, и я соврал, что Валей, в смысле, Валентином. Его звали Давидом. А я думал, что грузины козлы, а оказывается… Мы долго жали друг другу руки, пока я не припомнил грузинский обычай и не полез к нему целоваться. Естественно, после красненького. Он весело рассмеялся, а я искренне расцеловал его мягкую душистую бороду и на секунду почувствовал себя девицей. Валей. Отходя, я раз пять оборачивался и, сдвигая брови, махал ему рукой, и только когда он начал делать мне фотографии на цифровичок, я очнулся и спешно пошел в очередь к билетному автомату. Через два часа, уже когда смеркалось, я сошел на пригородной станции и, погоняя себя разными укорами, поспешил в деревню к Тутаю.
Мне никто не открыл, но я знал, где Стэнли прячет ключ в саду. Он лежал на специальной полочке в трубе водовода в саду. Я открыл дверь и сразу понял, что что-то не так, насторожился и медленно побрел по темному коридору мимо сундука со старой обувью. Свернул налево и увидел, что все двери были распахнуты и из них сложными геометрическими фигурами падал бледный вечерний свет на стены и на пол коридора. Мистер Стэнли никогда не оставлял двери в комнаты открытыми, даже когда находился дома. Это было одной из его странностей.
