«Кристи, я замужем. Я люблю своего мужа. Это была ошибка. Просто я слишком много выпила. Прошу прощения за то, что невольно ввела вас в заблуждение. У меня счастливый брак».
Она пробовала разные варианты, сгорая от стыда при мысли об этом разговоре. Наверно, Кристи будет очень удивлен. Наверно, он считает ее потаскушкой, которая трахается направо и налево и обожает мужское внимание. О нет, ради бога, только не это! За все годы ее брака она ни разу не посмотрела на другого мужчину. К сожалению, с самого утра все пошло не так, как она планировала. Началось с того, что за завтраком Милли испачкала клубничным джемом и себя, и мать. Пришлось переодеваться. Единственная белая блузка висела в самом углу шкафа, и Хоуп второпях схватила ее, забыв, что эта скромная шелковая блузка была очень чувствительна к статическому электричеству и без применения специальных средств липла к коже, как мокрая футболка. Она вспомнила об этом только тогда, когда сняла пальто в бухгалтерии. Блузка прилипла к телу так, словно Хоуп искупалась в столярном клее.
В тот день у Дженет был выходной, и они работали вдвоем с Уной, слушая радио. Время от времени в бухгалтерию входил кто-то из регистратуры. Стоило открыться двери, как Хоуп подпрыгивала на стуле, боясь, что это Кристи. Однако время шло, а управляющий не подавал признаков жизни. «Наверное, его сегодня нет», – убеждала себя Хоуп и постепенно успокаивалась. Она забыла про заранее заготовленную речь и надеялась, что при следующей встрече они будут поддерживать сугубо служебные отношения и делать вид, что ничего не было.
Так бывает во время киносъемок на натуре, когда между артистами и артистками возникают скоропалительные романы. Эта игра называется «Съемки не в счет». Потом участники делают вид, что никакого романа не было, и как ни в чем не бывало возвращаются к прежним партнерам. Должно быть, в гостиничном бизнесе поступают так же.
В двенадцать пятьдесят пять Хоуп выключила компьютер и схватила пальто.
– Я знаю, еще рановато, – сказала она, – но мне пора бежать.
Кристи всегда появлялся #а работе после часа. Если уйти раньше, то они не столкнутся.
– Ничего страшного, – ответила Уна. – Только по дороге занесите это в регистратуру. – Она протянула Хоуп какую-то бумагу.
„Хоуп выглянула в коридор. Путь был свободен. Она сунула документ администраторше и пулей вылетела в парадную дверь, даже не успев надеть пальто. Обогнув фигурно подстриженную живую изгородь, Хоуп устремилась к машине. Но едва она добралась до посыпанной гравием дорожки, как перед ней вырос Де Лейси.
Безукоризненно сшитый костюм, темные кудри, сверкающие глаза делали его невероятно опасным. Еще более опасным, чем в том сне, когда обнаженный Кристи яростно овладевал Хоуп и низким бархатным голосом повторял, как он хочет ее.
– Добрый день, – дружелюбно сказал он. – Вы всегда куда-то торопитесь, миссис Паркер.
Хоуп потеряла дар речи. Несмотря на все репетиции, она не могла прочитать заранее заготовленную речь: когда Кристи стоял рядом, у нее начинало бешено колотиться сердце.
– Мне нужно забрать детей, – пробормотала она и тут же спохватилась. Кристи знал, что она лжет, – в прошлый раз Хоуп забрала их в четыре.
– Жаль. Мы могли бы вместе отправиться на ленч, – непринужденно сказал он, касаясь рукой отворотов предательской блузки. – Вы очень необычно одеваетесь. Едва ли я смог бы работать, если бы увидел вас утром.
– Вы не должны смотреть на меня, – глупо сказала Хоуп. Кристи только улыбнулся. Он был так близко, что она ощущала тепло его дыхания. Еще мгновение – и его полные губы с приподнявшимися уголками прильнули к дрожавшим от ожидания губам Хоуп.
Хоуп не хотела этого, но не могла справиться с собой. Заранее заготовленные слова «у меня счастливый брак» испарились из ее памяти; она отдалась опьяняющему ощущению близости самого сексуального мужчины, которого ей доводилось видеть. Кристи обхватил ее талию и прижал к себе. Это не имело ничего общего с поцелуем в машине. Тогда они были ограничены пространством, но здесь, в дальнем углу автостоянки, наполовину скрытом высокой живой изгородью, ограничений не было. Кристи прижимал трепещущую Хоуп к своем твердому жилистому телу, и она пылко отвечала ему, обхватив руками его шею, погрузив пальцы в мягкие кудри. Она притягивала его к себе так жадно, словно была умирающим от нехватки кислорода аквалангистом, а он – запасным резервуаром с дыхательной смесью.
Поцелуй казался бесконечным. Умелые губы Кристи заставили Хоуп забыть обо всем на свете. Каждый дюйм ее тела изнывал и тянулся к нему, как цветок тянется к солнцу. Его руки спустились ниже, обхватили ее ягодицы, и когда Кристи привлек ее к себе, у Хоуп вырвался стон. Все ее тело покалывали тысячи крошечных иголок. Она хотела, чтобы Кристи прижал ее к стене, сорвал одежду и начал умолять сказать «да». Да, да…
– Да! – прошептала Хоуп, когда губы Кристи коснулись ее шеи и потянулись к вырезу злополучной блузки.
– Да? – гортанно переспросил он. – Ты уверена?
– Да. Я знаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать… – пролепетала Хоуп.
– В этом нет ничего плохого.
Опытные пальцы Кристи быстро расстегнули пуговицы, проникли под блузку и коснулись обнаженной груди. Хоуп застонала от желания, когда он начал ласкать ее сосок. Она готова была взорваться от желания, сила которого ошеломила ее самое. Каждая клеточка ее тела стремилась к нему, изнемогала от страсти…
Резкий звонок мобильника заставил обоих вздрогнуть.
– Черт возьми! – Кристи тут же отпустил Хоуп и достал телефон из внутреннего кармана пиджака.
– Кристи Де Лейси. Мистер Уилсон? Конечно, мы вас не забыли, – невозмутимо сказал он, тут же вернув себе прежний имидж.
Хоуп застыла на месте с открытым ртом и расстегнутой блузкой. Похоже, Кристи умел включаться с пол-оборота. Никто не сказал бы, что этот человек секундой раньше готов был овладеть женщиной.
Радость от того, что желанна, тут же исчезла. Жестокая правда заключалась в том, что ради служебного долга Кристи готов был бросить ее в любую минуту. А она, как последняя сучка, забыла о своем долге перед мужем. Господи, что они делают? Что она делает? Пришедшая в ужас Хоуп застегнула блузку, подняла с земли пальто, которое уронила в угаре страсти, и побежала к машине. «И ты еще смеешь говорить о любви к мужу? – гневно говорила она себе самой. – Лживая, подлая сука! Грязная тварь!»
Хоуп нажала на газ, боясь, что Кристи погонится следом и потребует продолжения. Но Де Лейси поблизости не было. Наверняка он уже пришел в себя, снова начал играть роль образцового управляющего отелем и забыл-о страстной сцене с глупой и развратной временной сотрудницей бухгалтерии. Тем не менее теперь Кристи сможет смотреть на Мэтта сверху вниз и самодовольно думать: «Приятель, я спал с твоей женой». И все по ее вине… В этот миг Хоуп ненавидела себя, как никогда в жизни.
Вечером Хоуп позвонила сестре. Ей хотелось кому-то рассказать о случившемся, зарубиться чьей-то поддержкой, услышать, что ничего страшного не произошло, а следовательно, стыдиться ей нечего.
