Я застегнул куртку, чувствуя теплый шарик Машуриных перчаток внутри, и спросил:
– Как мы попадем в Илламеду?
Признаться, ни разу в жизни я еще не видел, чтобы человек так радовался моим словам. Уроженка Среднего мира пустилась в пляс, посрамивший бы австралийских аборигенов. Последнее антраша завершилось воинственным воплем и скачком в мою сторону. Мгновение я отбивался от повисшей у меня на шее Машуры, потом сдался, и мы оба повалились на пол. Женетт, заложив руки в карманы пальто, спокойно взирала на щенячью возню.
– Я знала, что ты настоящий, хоть и обыкновенный, – щекотно прошептала девчонка мне в ухо и наконец вскочила на ноги. – Госпожа, мы готовы!
Дракон улыбнулась:
– Дай хотя бы Лиану подняться.
Когда я кое-как привел себя в порядок, Женетт объявила:
– Я переброшу вас через Верхний мир – там мировая грань тоньше. Ваши тела слишком тяжелы для субстанции эфира, так что они автоматически погрузятся в поток. Ветер Времени подхватит их и понесет вниз по Оси. Там вас и выловит Ла Керт. Вэазар как раз должен сейчас находиться поблизости от Илламеды.
– А как же птица Рокх? – неуверенно подала голос Машура. – И облачные великаны?
– Они пропустят, не стоит беспокоиться, – заверила дракон.
По лицу саттардки я понял, что перспектива прохождения фейс-контроля у великанов и Рокх ее отнюдь не вдохновляла. Да и как по мне, так попахивало все это унитазом.
– Э-э, а что будет, если Ла Керт, как вы выразились, нас не выловит? – влез я.
– Это вряд ли, – отмела мои сомнения Женетт взмахом белой перчатки.
– И все же? – настаивал я.
– Тогда, – вздохнула дракон, – вы опуститесь дальше, в Нижний мир.
– К Дрокке, – ахнула Машура.
Демиург кивнула:
– К ней. Боюсь, без Торбука вам там не выжить, так что будем рассчитывать на Ла Керта.
«Пипе-ец», – мысленно протянул я, но вслух ничего не сказал, только улыбнулся бодренько.
– Вам самим придется позаботиться о транспорте в Среднем мире, – продолжала тем временем Женетт, – ведь замок не опустится на землю ради конвента.
– Но как мы его найдем? – саттардка закусила бледные губы. – Ведь он невидимый!
– Не невидимый, а прозрачный, – поправила дракон. – К тому же, как только откроется Чертог, алмаз, из которого сделана воздушная твердыня, засияет, дабы известить расы о созыве конвента. Уверяю, этот свет будет видно даже солнечным днем.
– Так гласит легенда, – поставил я логическую точку в рассказе Женетт.
Никто даже не улыбнулся. Я вздохнул:
– Можно одно последнее желание, прежде чем мы отправимся восстанавливать справедливость?
Совиные глаза удивленно моргнули:
– Конечно. Только времени у нас в обрез…
– Мне позвонить надо. Обещаю, я быстро.
Крошечная «раскладушка» госпожи Д. Е. Миург все норовила выскользнуть у меня из пальцев, пока я набирал наш номер. Как я и рассчитывал, трубку взял Сашка – мать и Гена в это время еще были на работе.
– Лиан! – заволновался братишка на том конце, услышав мой голос. – Ты как? Ты где? Эти бармалеи ничего тебе не сделали?
– Все в полном порядке и под контролем, – заверил я Александра. – А как там чучела в кабинете биологии?
– Какие-то десятиклассники сегодня раскокали шкаф, где они стояли. Звону было на всю школу, особенно из кабинета завуча. Паук-птицеед сбежал из террариума именно туда, как по наводке… – Тут до братана дошло. – Э-э, а это что, те самые уроды? Говорят, их исключать собираются – за срыв урока и терроризм.
Я довольно хмыкнул и тут же перешел к делу:
– Слышь, Сашок, меня тут не будет какое-то время. Ты не беспокойся и матери скажи, чтоб не волновалась. Я у друга поживу.
– Какого друга? – настороженно спросил брат. – У Вовки?
– Нет. У… Машки. Ну, у девчонки, что тогда со мной приходила.
Сашка попыхтел в трубку, подумал.
– А в школу будешь ходить?
– Не-а, не смогу. Ее дом далеко.
– Ой, так тебя же попрут… – приуныл братишка. – И Гена тогда точно…
– Спокойствие, только спокойствие, – я старался звучать убедительно, как Карлсон. Тем более что и звонил почти с крыши. – Это ненадолго. Пара-тройка дней, и я вернусь. Обещаю. И тогда все будет хорошо.
Возвращал телефон с тяжелым сердцем. Казалось, я забыл что-то сказать, что-то важное, но трудное. И зачем я врал? Ради Машуры, которая навострила уши, или ради примирения с собственной совестью? Ведь знал же, что возвращение более чем сомнительно. А Сашка теперь будет ждать. Может быть, так же, как я ждал когда-то отца, который так и не пришел…
Невеселые размышления прервал голос Женетт:
– Лиан, я хочу кое-что тебе подарить на дорогу.
От неожиданности я неловко брякнул:
– Бесплатно или почти?
Машура раздосадовано фыркнула, а дракон улыбнулась:
– Я дарю тебе свое благословение.
– Ну, – неуверенно пробормотал я, – от благословения еще никто не умирал…
Договорить я не успел. Женетт наклонилась с высоты своего роста и чмокнула меня в макушку.
– Эй, мы насчет поцелуев не договаривались! – возмутился я, а Машура выпучилась, будто у меня вдруг выросли лосиные рога.
– Лиан! Твои волосы!..
Я схватился за космы, но они были на месте и казались обычными на ощупь – свежевымытыми и оттого торчком:
– А что с ними?
Вместо ответа саттардка вытащила из кармана курточки пудреницу и продемонстрировала мне спрятанное в ней зеркало. Я припух: от макушки ко лбу в темных волосах пробежала серебристая прядь. Вот тебе и поцелуй дракона! Но я не девчонка, рыдать не буду.
– Моя печать поможет тебе миновать птицу Рокх и облачных великанов, – наставляла тем временем Женетт. – Она же подтвердит твое право бросить вызов Ноалу.
Многофункциональный поцелуйчик!
– А от ЭРАДа она часом не защищает? – набрался наглости я.
– Поверь мне, – усмехнулась демиург, – ЭРАД – наименьшая из твоих забот. О нем не стоит беспокоиться, по крайней мере в ближайшее время.
Хорошая новость! Только… Выходит, дракон знает что-то, чего не знаю я?
– И еще, маленький совет насчет ритуала Дарения. Постарайся дать каждой расе то, что ей нужно.
А вот эта новость – плохая! Как я узнаю, чего надо, скажем, каким-нибудь хагам? Я их и видел-то один раз в жизни, да и то мельком… И мысли читать, как Ноал, не умею…
Отправлять нас в Верхний мир Дарья Евстарховна почему-то решила с крыши. Мы опять загрузились в лифт, и Машура получила разрешение нажать на верхнюю кнопку с буквой «П». Возможно, это просто означало, что к нам скоро придет песец.
