— Это ведь ничего не изменит, правда? Он весь вечер только и говорил, что об Орегоне. Он не может дождаться того дня, когда сможет уехать.
— Он еще не видел западную часть долины, — возразил Михаил. — После этого он может передумать.
Ангелочек села, ее сердце взволнованно колотилось при мысли о том, что Мириам и Руфь уедут от нее в Орегон.
— Что пользы? Если мужчина принял какое–то решение, ничто в мире не сможет его поколебать.
— Джон ищет хорошую землю для фермерства.
— Джон хочет жар–птицу за хвост поймать!
— Что ж, мы поможем ему. — Михаил присел сзади и прижал ее к себе. — Он хочет самого лучшего для своей семьи. Западная сторона долины это лучшее из того, что у нас есть.
— Он только и говорит об Орегоне. Элизабет не хочет ехать. Мириам тоже.
— Да, он думает, что долина Виламетте — это Эдемский сад.
Ангелочек освободилась из его рук и встала.
— Тогда почему же он остановился у нас, а не поехал туда сразу? — Она обняла себя руками и прислонилась к стене, глядя на их дом. Он был темным, горел лишь тусклый свет. Элтманы спали. — Лучше бы они никогда не приезжали. Лучше было бы вообще никогда с ними не встречаться.
— Они еще не уехали.
Она посмотрела на него, ее лицо было белым от лунного света.
— Там на самом деле так хорошо? Неужели Орегон и правда похож на Эдемский сад, как он говорит?
— Я не знаю, Фирца. Никогда там не был.
Фирца. В этом имени выражалась его страсть к ней. Ангелочек почувствовала, как тепло разлилось внутри нее, когда он произнес это имя. Фирца. Она попыталась не думать о его значении, но когда услышала, как мягко зашуршало сено под его ногами, ее сердце запрыгало в груди. Когда он подошел, она взглянула на него, едва дыша. Он прикоснулся к ней, она ощутила пламя внутри и испугалась. Что это за сила, которая овладела ею?
— Не оставляй надежду, — произнес он, ощущая, как она напряжена в его руках. Ему хотелось сказать ей, что у них может быть и свой ребенок, но он не стал — времени и возможностей для этого было достаточно, но ничего пока не было. Пока. — Знаешь, Джон вполне может передумать, когда увидит то, что мы ему предлагаем.
Она не надеялась, что Джон согласится хотя бы посмотреть землю, но он согласился. Мужчины уехали следующим утром на рассвете. Ангелочек увидела Мириам, бегущую через сад, ее шаль была небрежно накинута на плечи. Она распахнула дверь сарая и быстро стала взбираться по лестнице, на ходу высказывая свою просьбу.
— Амэндочка, я тоже хочу посмотреть на те земли на западной стороне долины! До них всего несколько миль, Михаил так сказал!
Ангелочек спустилась вниз.
— Это ничего не изменит.
— Ты такая же пессимистка, как и мама. Мы еще не собрались и не уезжаем.
Мириам болтала всю дорогу, придумывая все более и более нелепые планы, как избежать их отъезда. Зная Элтманов вот уже несколько месяцев, Ангелочек понимала, что, если Джон скажет ехать, Элизабет и Мириам останется только подчиниться.
— Я вижу папу и Михаила, — заговорила Мириам, — но там кто–то третий с ними.
— Павел, — ответила Ангелочек, пытаясь взять себя в руки. Она не видела его с того самого дня, когда он помог ей уехать, и теперь не испытывала ни малейшего желания встречаться с ним. Но какое оправдание ей придумать, чтобы вернуться?
Мириам даже не заметила ее беспокойства, любопытство гнало ее вперед. Трое мужчин заметили их. Михаил помахал рукой. Ангелочек сжала зубы. У нее не осталось выбора, нужно идти. Интересно, какой способ придумает Павел на этот раз, чтобы досадить ей?
Михаил подошел и поприветствовал их. Она через силу улыбнулась и вздернула подбородок. — Мириам захотела прийти сюда.
Он поцеловал ее в щеку. — Я рад, что она тебя с собой вытащила.
Мужчины немного вскопали землю. Мириам поддела носком ботинка комок почвы. Взяла в руки и понюхала. Ее глаза блестели, когда она взглянула на отца.
— Земля такая, что ее есть можно.
— Да уж, лучше трудно будет найти…
— Даже в Орегоне, папа?
— Даже в Орегоне.
С громким визгом Мириам бросилась отцу на шею, смеясь и плача. — Что будет, когда мама узнает!
— Маме пока не стоит говорить. Пока я не построю дом для нее. Обещай мне.
Мириам вытерла слезы.
— Одно упоминание об Орегоне, папа, и я проболтаюсь.
Ангелочек посмотрела на Павла. Их взгляды встретились. В его глазах ясно сквозила тихая кипящая ненависть. Она плотнее затянула шаль. Тогда по дороге ей удалось его задеть. Она смогла вонзить нож так глубоко, как только возможно. Он снова бросил на нее взгляд, на этот раз более долгий. Раненый зверь, взбешенный и опасный.
— Павел показался мне красивым, — призналась Мириам на обратном пути. — Такие темные, тревожные глаза…
Ангелочек ничего не ответила. Уезжая, Павел приподнял шляпу, глядя на нее. Только она одна заметила, что выражали его глаза в то мгновение — они отправляли ее прямиком в ад.
На следующее утро мужчины приступили к работе. Павел встретил их, держа в руках топор и тесак. Михаил установил четыре больших камня для основания дома. Они начали спиливать деревья.
Иаков выведал тайну уже на третий день, проследив за Мириам, когда она относила им обед. С него взяли обет молчания и приговорили к исправительным работам. Когда он вернулся домой, то не мог произнести ни слова от усталости.
— Что вы с ним сделали? — поинтересовалась Элизабет. — Он вот–вот упадет лицом в тарелку и уснет.
— Работа на земле нелегкая…
Ангелочек все время помогала Элизабет по дому. Она избегала Павла, но еще больше ей хотелось провести побольше времени с Элизабет и Руфь. Элизабет это чувствовала и просила ее присматривать за детьми, пока она готовит. Ангелочек научилась играть в салки, прятки и чехарду. Стоя на берегу ручья, она бросала камешки в воду, соревнуясь с Андреем и Руфи. Больше всего она думала о том, как недолго сможет еще быть с ними.
— Дети ходят за ней повсюду, как цыплята, — говорила Элизабет Джону. — Она будто старшая сестра для них.
Мириам однажды отвела Ангелочка в сторону, сообщив новость:
— Стены готовы. — Через несколько дней: — Крыша настелена. — Ангелочек выслушивала каждый отчет с тяжелым сердцем. — Павел подготовил материал для обшивки крыши. — Затем: — Михаил и Павел заканчивают выкладывать камин.
Через несколько дней дом будет готов, и Элтманы переедут. Какие–то две мили[8]казались ей двумя тысячами миль.
Павел будет их ближайшим соседом. Сколько времени ему потребуется для того, чтобы отравить их отношение к ней?
