Гектор снова утер лицо. Он надеялся, что этот гребень окажется последним, и за ним они увидят Оуд Нун. Так назывался, по словам Роберто, оазис на краю пустыни и последнее место, где можно увидеть настоящие дома из кирпича и камня. За оазисом начинаются земли кочевников, знающих только шатры.
— Как бы там ни было, но пересечь Великую пустыню самостоятельно даже и не пытайтесь, — предостерег испанец. — Это невозможно. Нужно знать точное направление и расстояние от одного источника до другого и будет ли там вода именно в это время года и в этом году. А если источник подвел, если иссяк — вы погибли. Лучше всего было бы присоединиться к кофлу, каравану, который должным образом снаряжен и имеет надежного проводника. Будем надеяться, что вы найдете такой, когда доберетесь до Оуд Нун.
С гребня холма Гектор увидел голую каменистую серовато-коричневую равнину, поросшую купами колючих кустов и редкими акациями. Среди колючих кустов возвышались громоздкие очертания верблюдов, не меньше сотни, — они кормились колючками. Едва он натянул поводья, чтобы все рассмотреть получше, как раздался испуганный крик. Маленький мальчик, очевидно пастушонок, дремавший в тени акации, вскочил и бросился туда, где в отдалении виднелись низкие крыши маленького селения. Мальчишка поднял тревогу.
Стараясь держаться на виду, двинулись вперед. У окраинных глинобитных с плоскими крышами домов спешились и пошли, ведя лошадей в поводу. Их уже ждали — дюжина мужчин, судя по виду, торговцев. Они были хорошо вооружены и смотрели недружелюбно. Гектор заметил, что в проулке за ними притаились еще вооруженные люди.
— Салям алейкум! — крикнул он и, получив обычный ответ, добавил: — Если вы направляетесь на юг, мы бы хотели поехать с вами.
— Где ваши товары? — спросил старший. Одетый в выцветший красный бурнус, он с подозрением рассматривал их единственную вьючную лошадь и многочисленное оружие, которое несли Гектор и его товарищи.
— У нас их нет. Мы хотели бы просто стать вашими попутчиками, — вежливо ответил Гектор.
— А с какой стати? Мы готовили наш караван последние три месяца, откармливали верблюдов, сообща тратили деньги. Все приготовления сделаны. У нас нет места для новых путников.
— Мы с радостью внесем нашу долю, — предложил Гектор. — И просим только одного — разрешения ехать вместе с вами.
— На этих лошадях? — Старший язвительно рассмеялся.
Гектор уже собирался спросить, не примет ли караван дополнительной платы, когда среди торговцев произошло какое-то движение. Кое-кто схватился за мушкет. Краешком глаза Гектор заметил другое движение. Он обернулся, увидел, что Дан вскинул мушкет к плечу, и сначала решил, что мискито собирается выпалить в человека в красном бурнусе. Потом увидел, что Дан целится вверх и влево. Вот он нажал на крючок. Раздался выстрел, пыхнуло черным дымом — и стервятник, сидевший на соседней крыше, сбитый пулей, беспорядочно хлопая крыльями, пал наземь.
— Скажи ему, — спокойно сказал Дан, — что мы может защищать караван от разбойников пустыни.
Среди торговцев воцарилось потрясенное молчание. Гектор повторил слова Дана, торговцы, понизив голоса, посоветовались и наконец старший с явной неохотой объявил:
— Хорошо. Можете идти с нами с тем условием, что вы и днем, и ночью будете охранять караван. Что же до верблюдов, которые вам понадобятся, то лишних у нас нет. Договоритесь об этом с нашим проводником. Вы найдете его вон там, у деревенского колодца.
* * *
— Вот ослиные головы! Я не доверяю им ни на грош. Они ведь маму родную готовы продать, было бы только кому, — сердито ворчал Бурдон, когда они повели своих лошадей туда, где у корыта с водой толпилось стадо верблюдов. Там, среди верблюжьего навоза и вони, непрерывного рева, вздохов и рыганья животных кожаным ведром набирал воду из колодца чернокожий раб. Гектор спросил, где можно найти проводника, и раб кивком головы указал на ближайший куст колючек. На его ветках был натянут кусок потрепанной ткани. А рядом на пыльной земле сидел, скрестив ноги, молодой человек. Он склонился над работой, сплетая новую подпругу для верблюжьего седла.
Подойдя ближе, Гектор увидел, что это юноша, никак не старше шестнадцати лет. Босой, в одной лишь длинной рваной рубахе. А нечесаные черные волосы, длинные, жесткие и кучерявые, дыбом стояли у него на голове, совсем как вышеупомянутый куст.
— Это ты проводник каравана? — неуверенно спросил Гектор. Он сказал это по-арабски, и юноша поднял голову, показав веселое умное лицо, и с готовностью улыбнулся.
— Нет, это мой дедушка. Я только помогаю. Меня зовут Ибрагим.
И не оборачиваясь, он крикнул что-то на языке, которого Гектор не знал. В ответ на клочке тени под колючим кустом что-то зашевелилось. То, что Гектор принял за кучу тряпок, оказалось очень старым человеком, который очень медленно поднялся на ноги. Стариковское тело настолько усохло, что в нем было не более четырех футов роста, и он опирался на палку. Но вот что удивительно: когда старик подошел и Гектор смог заглянуть в его морщинистое и обветренное лицо, он увидел, что оба глаза старика затянуты молочной пленкой. Проводник был совершенно слеп.
Гектор хотел было заговорить, но тут, к его удивлению, Дан, опередив его, учтиво поздоровался со стариком. В ответ послышалось довольное хмыканье, и они со стариком коротко переговорили, после чего Дан сказал своим друзьям:
— Он тоже амазих и говорит на том же языке, который я узнал, когда работал в саду в Алжире. Мне трудно его понимать, но я смог объяснить, что мы беремся охранять караван.
— И что он ответил?
— Он сказал, что это хорошо. Охрана может понадобиться. В этом году много бед наделали люди, которых он назвал туарегами. Они живут разбоем. Он знает, что у нас хорошие мушкеты, потому что слышал мой выстрел. Он говорит, что это был хороший звук.
— А он может добыть для нас верблюдов?
— Он предлагает поменять наших лошадей на верблюдов. Лошадей можно оставить здесь, у него есть родственники, которые позже их заберут. Взамен он даст нам верблюдов из Талифата вместе с седлами и научит ездить на них. Он достанет нам и одежду, подходящую для пустыни. Нам понадобятся широкие хлопчатые рубахи и покрывала на голову, чтобы уберечься от солнца. Он сказал, что лучше снять наши сапоги и башмаки, а надеть сандалии.
— Ну нет, сапоги я не брошу, — вмешался Бурдон. — Всякий знает, что в пустыне кишмя кишат всякие ядовитые насекомые и змеи. Не хочу, чтобы меня кусали и жалили.
Гектор замялся.
— Спроси у него, нельзя ли нам взять с собой наших лошадей. Они могут понадобиться снова на том конце пустыни.
Дан перевел эту просьбу старику и сообщил:
— Он согласен, лошадь может пересечь пустыню, но только в сопровождении верблюда, который повезет воду. По шесть мехов с водой на каждую лошадь, а к тому же — еще один верблюд, который повезет сено, зерно и сушеные финики на прокорм. Но лошадь все равно падет, если охромеет или если верблюд заболеет. Он советует нам взять только верблюдов.
