Меня трясло. Никакие доводы разума не помогали. Я лишний раз подумал, как это, оказывается, просто читать наставления другим и успокаивать кого-то, пока ты спокоен сам или сам не вполне прочувствовал ситуацию. Мишкина хандра по поводу его чувств и восприятий, видимо, имела в соей основе какие-то смутные или не очень опасения по поводу именно того, что происходит сейчас. Просто Мишка, наверное, не хотел заранее тревожить всех нас.
Я взял из коробочки на столе сигару, привезённую с Чёрной Башки, и закурил. «Приму», которая по прихоти создателя этого мира котировалась здесь очень высоко, я не переваривал. Что значит вбитый в голову имидж (а здесь, получается, имидж был именно «вбит» в головы!). Правда, я не мог сказать, что от этого данный мир был намного хуже того, реального – там-то ведь было всё очень похоже!
Меня страшно злило, что я совершенно ничего не понимаю в проблеме, чтобы попытаться хоть как-то повлиять на ход событий. Вся надежда опять же была на Мишку. Однако, я, не являясь и близко специалистом в области программирования и разных интернетных дел, всё же понимал, что повлиять на тот мир нам отсюда вряд ли возможно. Вот любой придурок «оттуда», мало-мальски волокущий в написании программок, может здесь наворотить такого, что волосы дыбом встанут. Что мы уже и наблюдали, а вот наоборот – чёрта с два!
Неделю уже почти Мишка бьётся – и, похоже, ничего ему в голову не приходит. Не доходят нужные импульсы из Мировой Паутины. World-Wide-Web, мать её…
Правда, «торнадо» несколько улеглись, возможно, неизвестный программист снизил интенсивность своих попыток вмешаться в работу Мишкиного детища, но продолжения можно ждать в любой момент. Кроме того, неизвестно, что ещё может вылезти помимо этих глюков в виде «торнадо»? Например, только вчера мне доложили, что учёными зафиксированы странные изменения в гравитационных спектрах звёзд, лежащих на пределе разрешающей способности средств наблюдения наших астрономов. Причём, изменения произошли не с отдельными объектами, а со всеми, наблюдаемыми по всей поверхности звёздной сферы. Что это было, пока неясно, но почему-то мне казалось, что ничего хорошего это не предвещает.
Я глубоко затянулся, и, поскольку табак на Чёрной Башке был крепок, чуть не закашлялся. «Надо пойти налить выпить чего-нибудь», подумал я и встал с кресла.
Неожиданно я услышал лёгкий гул. Повернувшись, я разглядел на фоне ночного неба продолговатый объект с чёткими опознавательными огоньками. Разноцветные огни мигали в последовательности, которую для членов правительства бдительный фон Анвар менял каждый день. Здесь, в районе расположения жилищ крупных чиновников не мог бы появиться ни один чужой аппарат: кроме внешней бутафории с миганием огоньков существовала и система опознавательных кодов для ПВО.
Гравилет приблизился и завис на уровне террасы, почти касаясь перил ограждения. Это была небольшая военная быстроходная машина, которую Премьер по моему запросу выделил в личное пользование Главному Научному Советнику Правительства, то есть Михаилу Беркутову. Боковая панель с жужжанием поднялась, и из кабины на площадку передо мной выпрыгнул Мишка.
– Вижу, что не разбудил, – констатировал он.
Я молча кивнул и затянулся сигарой. Мишка сделал знак пилоту в кабину, гравилёт, лихо развернувшись и едва не сбив верхушку моей любимой пальмы, опустился на специально отведённую площадку у дома.
Мишкин ночной визит что-то значил. Я внимательно смотрел на лицо друга. Оно было явно усталым, но признаков отчаяния видно не было. Наоборот, в глазах что-то хитровато блестело в свете звёзд, и я вполне допускал, что это был научный азарт.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я.
– Угу, лёгонького чего-нибудь, – кивнул Мишка. – Хотя, нет, давай грамм пятьдесят «Перцовой Астероидной» и по кружечке холодного пива. У тебя холодное пиво есть?
– Конечно, есть, – заверил я. – Но по какому поводу ночное питьё? Неужели нащупал что-нибудь?
Мишка прошёлся по террасе, заложив руки за спину и сел во второе кресло-качалку. Я ждал ответа.
– Ну, принеси горло-то промочить. – Мишка помахал мне рукой. – Принеси – и поговорим.
Я хмыкнул и пошёл исполнять заказ ночного гостя. Когда я вернулся с подносом, на котором стояли две запотевшие кружки, стопки с «Перцовой» и мисочка солёных свиных хвостиков с Фермы, Михаил по-прежнему сидел в кресле, закинув руки за голову.
– Вот теперь ты понял, что великое знание рождает великую скорбь? – поинтересовался он. – Это во всех мирах справедливо, увы!
– Ты о чём?
– Да о том, что я с самого начала боялся чего-то подобного, а вы все, находясь в счастливом неведении, прыгали и веселились, – сказал Мишка и взял стопку. – Выпьем, что ли?
Я пожал плечами и тоже взял стопку.
– Выпить, конечно, можно, вот только за упокой наших душ, видимо?
– Да ладно, ты не ссы в трусы раньше времени, у тебя ещё будет время их снять, – спошлил Михаил. – Давай – за наше здоровье!
– Нашёл какой-то выход? – почти шёпотом спросил я, как бы боясь вспугнуть мелькнувшую в сердце надежду.
– Мало-мало есть, – кивнул Мишка. – Не так, чтобы очень, но, по-моему, может сработать. Особенно, если там, на той стороне не полный козёл сидит. Ну, давай, что ли?
Мы опрокинули рюмки, и Мишка тут же запил «Перцовую» изрядным глотком пива, которое зажевал свиным хвостиком.
– Рассказывай, гад, не томи! – потребовал я.
Мишка ухмыльнулся и поведал, что с самого начала, когда он увидел воронку, его осенила одна мысль. Все его рассуждения о модулях программ, протоколах передачи данных, сетевых связях, шлюзах, телнетах и прочей абракадабре я не понял, но для себя уяснил следующее. Воронка «торнадо» являлась своего рода «глюком» (это слово-то я хорошо знал), позволяющим «напрямую» стыковаться с системой, которая вызвала появление этих самых «торнадо» в нашем мире, то есть в Мишкиной программе, распределённой и живущей теперь в Мировой Сети.
– Ну и что это нам даст? – не понял я.
Мишка посмотрел на меня с некоторым сожалением, хотел, похоже, сказать нечто язвительное, но вовремя вспомнил, что на свете (даже виртуальном) могут быть люди, которые не являются такими компьютерными волшебниками, как он. Всё-таки, он был гениальный человек, этого не отнимешь. Мишка вздохнул и продолжал:
– Поясню. Понимаешь, самое вероятное, что в нашу, так сказать, жизнь полезли люди, к которым попали мои диски, которые ты так безответственно оставил.
Я развёл руками и сокрушённо покачал головой.
– Да я сейчас ничего об это не говорю! Так вот, значит, скорее всего, люди, пытаясь войти сюда, начали писать какие-то изменения в мои же программные модули. Чего они хотели? Почти уверен, они хотели получить управление системой. Самое вероятное, что всех нас воспринимают некой игрушкой, а у меня управление идёт через шлем-преобразователь. Шлема у них нет, и быть не может. Значит, они попытались перевести управление на клавиатуру. Причём, тоже уверен, что занимается делом довольно средний программист: ас сообразил бы, что овчинка выделки не стоит, а этот – шарашится.
