Кайан и Баман посмеивались над осмотром, когда их догнали Тиз и Вал.
— Я так испугался, что не решился ничего сказать, — сказал Баман.
— Где ты взял плотницкие инструменты? — спросил Юрий, срывая с себя девчоночью одежду.
— На рынке. Если бы они не помогли, я бы упал на землю и изобразил припадок, — сказал Баман.
Вал и Юрий оживленно обсуждали происшедшее, и Роксана услышала, как Вал дразнил брата девчонкой.
— В следующий раз изображать девчонку будешь ты, — ответил Юрий. — Правда, Кайан?
— Ладно, прекратите это. Нам предстоит долгий путь, пока мы встретим Хомиджи и остальных с верблюдами, — сказал Кайан. — И надо хоть немного порепетировать, если мы хотим убедить местных жителей, что мы действительно актеры.
— Не знаю, — вмешался Тиз. — Юрий прирожденный актер. Возможно, нам нужно добавить в наше представление немного трагедии.
— Ты уже сам трагедия, бедный старый слепец. — Баман ухмыльнулся. — Когда я смотрел на Тиза, то думал, успеет ли он обчистить карманы всех стражников.
— Он это сделал! — сказал Вал. — Я видел.
— Нет, ничего ты не видел, — сказала Роксана.
Тиз, усмехнувшись, бросил ей маленький кожаный мешок.
— Здесь немного, но этого хватит, чтобы купить пива в ближайшей пивной.
К тому времени как они достигли Самарии, Роксана достаточно отработала движения танца, чтобы развлекать чужеземцев. Когда она была еще девочкой, индийская наложница отца учила ее танцевать. Хотя Роксана не танцевала уже почти десять лет, она быстро вспомнила ритм и движения. Перекрасив волосы и закрыв лицо, оставив лишь глаза, она легко справилась со смущением и исполняла зажигательные танцы на площадях и у караванов.
Эта уловка сработала. Солдаты Птолемея контролировали каждую дорогу, сторожили въезд в каждый город, но им и в голову не приходило, что принцесса и те, кто помог ей бежать, были прямо перед ними. Как Кайан и говорил, некоторые из его воинов оказались прекрасными музыкантами, у одного был красивый голос, и он исполнял песни на греческом, египетском, арамейском и персидском языках.
Тиз продавал травы с Востока, которые якобы чудесным образом восстанавливали мужскую силу, если принимать их в течение четырех недель. Еще он ловко метал ножи и рассказывал непристойные истории, от которых у слушателей выступал румянец смущения. Юрий и Вал исполняли акробатические номера с Хомиджи и молодым воином по имени Эмет. Задачей Кайана было защищать Роксану, которую представляли как прекрасную Таамину из Вавилона, от чересчур рьяных поклонников.
Им постоянно угрожала опасность. Птолемей расставил своих воинов и возниц на полях и приказал местным властям разыскивать бактрийцев, а также удвоил награду за поимку Роксаны. Если бы отряд Кайана вышел из Самарии на час позже, то столкнулся бы лицом к лицу с самим Птолемеем.
В Тире, после особенно удачного выступления, египетский военачальник и сделал Кайану необычное предложение. Этот египтянин, чересчур много выпивший, давал четыре серебряные афинские тетрадрахмы за одну ночь с соблазнительной Тааминой, а когда Кайан ответил отказом, повысил цену до пяти тетрадрахм. Тучный работорговец прервал их переговоры, бросив к ногам Кайана тяжелый мешок, полный серебряных александрийских монет.
— Я покупаю Таамину! — заявил грек.
Кайан взглянул на Тиза, и тот увел Роксану, к всеобщему разочарованию толпы, которая хлопала в ладоши и топала ногами, требуя повторить выступление. Оттягивая скандал, Кайан притворялся, что считает серебро. Между египтянами и греками возникла перепалка. А когда египетский военачальник выхватил меч, наемные охранники работорговца ринулись в атаку. Кайан швырнул в воздух серебряные монеты, которые дождем посыпались на толпу. Началась драка. Когда городские стражники с копьями набросились на толпу, Кайан и его отряд сбежали с площади.
Охранники не устояли перед рубиновым кольцом из запасов Роксаны, среди ночи открыли им ворота и позволили скрыться в полях. Отряд Кайана, сбросив актерскую личину, помчался к Дамаску. Там они повернули на север, а затем на восток, чтобы пересечь реку Евфрат.
Теперь главная опасность угрожала им со стороны греческой армии и греческих военачальников, которые владели персидскими землями. Во время правления Александра царская дорога была безопасна для путешественников, теперь же по ней бродили разбойники, сбежавшие солдаты и нищие. Недели показались месяцами, пока Кайан и его отряд переходили от Вавилона к Сузам. Там они поменяли скакунов на бактрийских верблюдов и направились к горам Загрос.
Опасное путешествие и стычки на дорогах стоили жизни воинов и верблюдов. От отряда осталось двадцать три наездника, Тиз, Баман, Хомиджи и двое мальчиков.
— Нам едва хватит сил на главное сражение, — сказал Кайан, греясь с Тизом у костра.
Тиз нанял двух проводников, чтобы те помогли им пересечь горы. Эти двое, скорее всего, были в подчинении у местного главаря разбойничьей шайки, и Тиз приказал двум своим воинам не спускать с них глаз. Он решил не платить ни гроша, пока они не переправят их в условленное место. Там Тиз собирался нанять новых проводников.
— Ты устал? — спросил Кайан.
Тиз рассмеялся.
— А кто не устал? Но я еще не собираюсь ложиться. Иди к своей госпоже. А я пока посижу.
Кайан и Роксана перед всеми объявили себя мужем и женой, но у них не было возможности отдохнуть, не говоря уже о том, чтобы уединиться. Пребывание в Газе и часы, которые они провели вместе, казались Кайану сном…
Он прошел в шатер, где расположились Роксана и Вал. Они спали, но она зашевелилась и открыла глаза, когда он прикоснулся к ее руке.
— Что-то случилось? — спросила она.
Кайан улыбнулся.
— Возле водопада есть пруд. Я подумал, что тебе захочется искупаться, пока мужчины спят.
— Да, конечно, — согласилась она. — Разбудить Вала?
Она подобрала одеяла и свернула их.
— Нет, он же мальчик. Грязь — его первый друг. Пусть поспит.
— А Юрия?
Кайан не ответил. Вал с восторгом принял новость о том, что Роксана станет ему матерью. А с младшим сыном Кайана, как всегда, было нелегко. Юрий не избегал Роксаны и относился к ней со сдержанным уважением, но предпочитал держаться возле Тиза.
— Мне пора привыкать к жизни воина, — объявил Юрий. — Воин должен быть рядом с другими воинами.
Стена между его сыном и женщиной, которую он любил, казалась непреодолимой, и это лишало Кайана сна. Он винил себя за то, что не обращал внимания на упрямый характер мальчика, размышлял, что следует сделать, чтобы покончить с этой враждой, но пока их жизнь висела на волоске, он боялся испортить все еще больше.
Роксана, одетая в мужское одеяние, вышла вслед за ним. Он взял ее за руку и провел через лагерь к естественному бассейну возле водопада.
