— Во всяком случае, это доказывает, что она ненормальная.
— Безусловно, сэр. Однако маркиз уверен, что человек должен отвечать за последствия своих действий, даже непреднамеренных.
— И я так считаю.
— Именно поэтому он старается наладить с вами контакты, — склонив голову, пояснил Карратерс.
— Вот как?
Торн почувствовал, что приближается ловушка.
— Речь о тысяче гиней, сэр.
Торн налил себе чай, чтобы скрыть, насколько он поражен.
— Но откуда ему известно об этом? И не говорите, что он всезнайка.
— В любом случае безграничные познания — это результат хорошо поставленной информации, сэр. Как я сказал, леди Фаулер заинтересовала лорда Ротгара своими оскорбительными выпадами против его семьи. Когда он узнал, что Фонд Фаулер получил такое внушительное пожертвование, то, естественно, пожелал узнать больше.
— А он знает, что я внес деньги вместо лорда Хантерсдауна и что это произошло только из-за его женитьбы на дочери Ротгара?
— Уверен, это очень благородно.
И никакого признания, известно это Ротгару или неизвестно.
— Но какое отношение эти деньги имеют к падению миссис Спенсер?
— Часть этих денег была потрачена на покупку печатного станка.
Торн выругался. Конечно, он никак не мог предположить такого, и Робин возражал против исполнения их дурацкой клятвы на том основании, что опасно давать леди Фаулер столь большие деньги. Несомненно, Торн сыграл в этом недоразумении свою роль.
— Ну хорошо, я вырву миссис Спенсер из пасти льва. И куда мне ее отправить?
— К сожалению, сэр, с этим возникли трудности. Лорд и леди Ротгар едут в Ротгар-Эбби, так как доктор считает, что ребенок может родиться немного раньше срока. И по дороге у них несколько важных встреч. Алорд и леди Грандистон в Девоне.
— Тогда я отправлю ее к лорду и леди Хантерсдаун. Пожертвование поступило от него.
— Вполне справедливо, сэр.
Они обменялись улыбками, и Карратерс встал.
— Адрес леди Фаулер? — спросил Торн, провожая его до двери.
— «Курица и цыплята», Графтон-стрит.
— Неужели у леди Фаулер есть чувство юмора?
— А разве нет? Во всяком случае, когда-то было. Я слышал, сейчас она помешалась и лежит на смертном одре.
Передав своего посетителя лакею, Торн вызвал Оверстоуна.
— Леди Фаулер. Узнайте мне все подробности о ее деятельности, особенно незаконной, и выясните точную причину ареста ее цыплят прошлым вечером. — Даже Оверстоун выразил некоторое удивление. — Кто главный инициатор ареста и кто может лучше всего обеспечить юридическую помощь. А также источники нерегулярной поддержки. И вообще все, что придет вам в голову.
— Мы ищем, как помочь леди Фаулер? — осторожно, вкрадчиво поинтересовался Оверстоун.
— Мы ищем, как помочь миссис Спенсцр, бывшей компаньонке леди Грандистон.
— А-а.
Оверстоун знал о деле с отравленными пирожными.
— Мне придется поехать туда. — Торн быстро написал записку. — Отправьте это Филдингу на Боу-стрит — здесь просьба на разрешение свободно поговорить с леди.
Когда секретарь ушел, Торн с досадой задумался над ситуацией, в которую попал. Она могла оказаться сложной, а еще у него было подозрение, что его подвергают проверке. Однако он взял на себя определенную ответственность и будет делать для миссис Спенсер все, что в его силах.
Послав за Джозефом, Торн вернулся к себе в спальню.
— Одежду, подходящую для благочестивого вмешательства в дела попавших в беду благородных леди, Джозеф.
— Провинциальный наряд, сэр, — уверенно сказал камердинер.
— Вы настоящее сокровище. В строгом черном я, вероятно, буду выглядеть грозно, а бриджи и сапоги докажут, что я умею ездить верхом.
К тому времени, когда Торн был готов, прибыла записка от главы ведомства, в которой сообщалось, что путь открыт, а еще в ней говорилось, что этим делом Озабочен лорд-канцлер.
Проклятие.
— Это здесь, сэр, — сказал грум, когда через некоторое время они въехали в тихую улицу с небольшими домами.
Место показалось Торну странно знакомым, а потом он понял, что находится недалеко от дома Беллы.
Он мог бы пойти туда — но не пойдет.
Время прошло, но его чувства не изменились, и от этого становилось совершенно невозможным перетащить Беллу из ее спокойной независимости в его сложную жизнь.
На первый взгляд на Графтон-стрит не было признаков каких-либо чрезвычайных событий, но затем Торн заметил мужчину, стоявшего у одного из домов — определенно, на страже, хотя он и был в обычной одежде, — и, спешившись, подошел к нему.
— Айторн. У меня есть разрешение на вход.
— Да, ваша светлость. — Мужчина постучал медным молотком и отошел в сторону, а когда дверь приоткрылась на несколько дюймов, сказал: — Его светлость герцог Айторн.
Дверь открылась полностью, и Торн вошел. «Бог мой, вонища как в курятнике», — подумал Торн, ощутив запах.
— Леди Фаулер умерла ночью, ваша светлость, — сообщил ему скромно одетый мужчина, который проводил его в дом.
— И уже разлагается?
— Она давно разлагалась, сэр.
У невысокого, но плотного мужчины лет сорока был такой вид, словно ему хотелось находиться где угодно, только не здесь.
— Адская работа, — посочувствовал ему Торн. — Как вас зовут, сэр?
— Норман, ваша светлость, — поклонился мужчина. — Действую по поручению лорда Нортингтона.
Симпатия к нему пропала. Будучи баловнем судьбы, Торн с удовольствием изображал из себя Господа Бога, но по сравнению с лордом Нортингтоном обладал возможностями не более чем полубога.
— Почему в этом принимает участие лорд Нортингтон? — снимая перчатки, поинтересовался Торн.
— Это считается делом государственной важности, сэр.
— Кучка женщин? Неужели дело имеет такое значение?
— Этого я не могу вам сказать, сэр.
Торн надеялся использовать власть герцога, чтобы немедленно вытащить миссис Спенсер и покончить с этим, но понял, что Норман будет держать напуганных женщин, как скряга свои накопленные гинеи.
— Леди еще здесь?
— Под домашним арестом, ваша светлость. Пока что.
— Где они? У меня есть полномочия побеседовать с ними.
Норман колебался, но титул герцога все же одержал верх.
— Две еще в своих постелях, сэр, страдают от горя. Мы заперли их двери, но там находится охранник, который выпустит их, если они попросят. Остальные завтракают в малой гостиной, которая расположена слева от вас, сэр.
