Анна понимала, что это нелепо. Во время войны замки переходили из рук в руки, но принимая во внимание то, что сказал ей Артур…
Анну раздирали противоречивые чувства: она разрывалась между привязанностью к отцу, которого все еще любила, хотя и перестала ему поклоняться, и любовью к человеку, которого должна была бы ненавидеть, но не могла.
Ей не хотелось разбираться в том, почему Артур сделал то, что сделал, ей казалось, она и так его понимает.
Артур был горцем. А для горца существовал один закон: кровь за кровь. Он чувствовал, что его долг — отомстить за смерть отца. Но Анна понимала, что дело не только в мести.
На поверхности озера все еще мерцал яркий солнечный свет.
Анна увидела Юэна, выходящего из квадратного донжона, и окликнула его.
— Есть новости? — спросила она.
Брат покачал головой:
— Пока нет.
Анна понимала, что и брату ожидание давалось тяжело, хотя и по другой причине.
Он хотел принимать участие в битве, но вынужден был находиться в замке Иннис-Хоннел и ждать исхода сражения за его стенами.
Анна прикусила губу.
— Хотела бы я знать, как там у них дела.
Юэн усмехнулся:
— Я бы тоже хотел. Но как только будет что сообщать…
— Сэр, корабли! — послышался крик одного из часовых с самой высокой башни.
Анна последовала за братом, пустившимся бежать вверх по лестнице на стену замка. Ей удалось разглядеть три квадратных паруса, приближавшихся к замку с севера. Они двигались очень быстро.
— Это отец, — сказал Юэн упавшим голосом.
По спине Анны пробежал холодок тягостного предчувствия.
— Как думаешь, что это значит? — спросила она.
Юэн даже не сделал попытки скрыть от нее правду.
— Отец вернулся бы сюда только в случае острой необходимости.
Сердце Анны упало. Это значит — в случае отступления. Они проиграли!
Она качнулась, почувствовав, что ноги ее ослабели, и ухватилась рукой за стену, чтобы не упасть.
Она смотрела на приближающиеся суда и молилась, чтобы объяснение брата оказалось неверным. Что угодно, только не победа Брюса.
Анна прищурилась от солнечного света и увидела кое-что еще.
— А это кто? — спросила она, указывая на что-то позади приближающихся судов. — Вон там, за ними?
Но Юэн уже кричал:
— Атака! Все по местам!
Анна в ужасе и оцепенении смотрела на приближающиеся суда.
Похоже, люди ее отца даже не подозревали, что их преследуют.
— Позади! За вашей спиной! — закричала Анна, пытаясь их предупредить, но слова ее унес ветер.
Юэн крикнул ей:
— Анна, уходи отсюда! Здесь небезопасно. Ступай на башню и забаррикадируй дверь.
Она молча кивнула и подчинилась. Оказавшись внутри, она взбежала на второй этаж в свою комнату, чтобы посмотреть из маленького оконца на приближающуюся флотилию. Так как башня донжона находилась в южном углу замка, она не могла отсюда видеть лодки, пока те не приблизились к причалу.
Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Анна смотрела на сражение, завязавшееся внизу.
Она смогла разглядеть отца в задних рядах людей; в то время как он отдавал приказания, лодка с вражескими воинами…
Анна замерла, и сердце ее сжалось с отчаянной силой, а потом снова рванулось вскачь.
Нет, это не могло быть ни сном, ни иллюзией. Ее сердце снова сжалось, и тут же она расслабилась, испытав огромное облегчение.
Артур жив!
Он был одет в незнакомую ей боевую одежду и доспехи. Его волосы и лицо закрывал шлем с опущенным забралом, и при поверхностном взгляде он ничем не отличался от других воинов. Но она узнала его.
Слава Богу!
И тут на нее обрушился весь ужас происходящего. Ужас омыл ее холодной волной и сжал в ледяных объятиях. Если Артур преследует ее отца, значит, армия Брюса одержала победу.
Анна бросилась к двери в надежде, что может еще что-то сделать. Она должна остановить его. Она не позволит ему убить отца.
Наступил момент, которого Артур ждал очень долго. Почему-то ему казалось правильным, что финал должен наступить именно в этом месте, на маленьком островке Иннис-Хоннел, в его родовом замке.
Гонка была окончена, Лахлан Макруайри доказал, что его репутация хорошего моряка была вполне заслуженной. Скрываясь в тени от яркого солнечного света, он сумел преследовать корабли Лорна и оставаться незамеченным и нагнать их как раз в тот момент, когда они приближались к пристани.
Едва корабли причалили, Артур выпустил на ничего не подозревавших Макдугаллов град стрел, и его воины стали покидать суда. Они легко прорвались сквозь цепь солдат Макдугалла, и на скалистых берегах острова завязалась битва.
Владея всего одной рукой, не говоря уж об общей слабости, Артур не имел никаких преимуществ. Но будучи далек от своего обычного боевого состояния, тем не менее ухитрялся держаться. Решительно пробиваясь сквозь ряды членов клана Макдугалла, он все время не терял из виду Лорна.
Старик находился в задних рядах сражающихся под защитой окружавших его воинов и тоже дрался изо всех сил, хотя чувствовалось, что он уже слабеет.
Макдугаллов оттесняли назад, и скоро стало ясно, что превосходящие силы Лорна в этот день потерпят поражение.
Оказавшись в яростной схватке с одним из родичей Макдугалла, человеком, которого он, к несчастью, знал, Артур услышал сигнал к отступлению.
Он выругался, понимая, что должен убить Лорна до того, как тот укроется за воротами замка, и с удвоенной энергией стал отражать удары противников.
Артур пробивался к Лорну, а его люди следовали за ним.
И наконец он нагнал его в десяти футах от ворот. Люди Лорна защищались сами, и потому никто не смог прийти на помощь своему лэрду.
Артур увидел ярость в глазах врага, когда Лорн поднял меч, чтобы сразиться с ним.
— Как тебе удалось сбежать? — спросил он недоверчиво.
— Удивлен тем, что видишь меня?
Глаза Лорна сверкнули смертельной ненавистью и яростью.
— Мне следовало убить тебя!
— Да, следовало.
— Ты — причина нашего несчастья. Ты предал меня и открыл мои планы врагу.
— Королю Роберту, — поддел его Артур, кружа вокруг него, как хищник. — Я сказал бы, что ты привык поносить его, но тебе недолго осталось это делать.
С этими словами он сделал выпад.
Лорн был готов к удару и ухитрился его отразить, хотя было заметно, что все его тело содрогнулось от этого усилия. Джон из Лорна, когда-то один из самых могучих воинов в Северо-Шотландском нагорье, больше не представлял угрозы. Возраст и болезни взяли свое. На озере его держала не трусость, а немощи, и потому он оставался на периферии сражения. Гордость не позволяла Лорнам признавать себя немощными.
