Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
— И вы предполагаете, что в результате его опытов шар ворвался? — «И в тот же день замутился шар в Динас-Атасе»! — Про себя добавила я.
— Не представляю, что еще могло случиться.
Похоже на правду, подумала я. Предположим, Анофелес пришел к выводу о потусторонней природе агрессоров. Может быть, об этом ему сообщили призрачные гонцы. И он решил разузнать подробности без посредников.
Но каким образом он, не покидая храма, вышел на героев? Тоже призраки подсказали?
— Брат Тео… вы что-то говорили насчет того, что в храме фиксировались необычные случаи смерти. Это только к людям относится?
Теодолит всплеснул сухонькими ладошками.
— Разумеется, нет! Вера в Край Неминуемый чужда человеческому шовинизму! Край един для мужчин и женщин, гномов и орков, вампиров и драконов, оборотней и великанов! Но волшебные существа кончают живот свой реже, чем неволшебные. Поэтому мы собирали сведения обо всех известных случаях смерти магических созданий.
— И эти списки сохранились?
— Увы, они пережили тех, кто их составлял.
— Так. Брат Теодолит, прежде, чем вы отправитесь отдыхать, не проводите ли вы меня в библиотеку? Если это не чрезмерная дерзость с моей стороны.
— А ваш товарищ?
— Да пусть себе дрыхнет. Окна же закрыты ставнями.
— Тогда идемте…
Как будто я и не покидала Вестенбурга. Те же полки, уставленные томами, томищами, папками и свитками. Тот же неистребимый запах книжной пыли.
Но здесь я была предоставлена себе. Брат Теодолит уже достаточно испереживался во время нашей беседы, и я сказала ему, что разберусь сама. После его ухода я распахнула окно, полюбовалась мельком на лес, поутру окружавший низину непроходимой стеной, и принялась искать каталог.
Потребные мне документы значились под грифом «Чудовища, убиение». И когда я их обнаружила, то зауважала дотошность служителей Края. Они вели свои записи несколько столетий, причем скрупулезно собирали данные не только на убиенное чудище и способ убиения, но и на тех, кто данный способ осуществил. Занимали эти списки три тома, каждым из которых можно было прихлопнуть средних размеров тролля. Но я их вычитывать не собиралась. Ибо списки за последние десять лет еще не были переплетены и стояли на полке в виде свитков. На приклеенной к нему карточке, где отмечались выдачи, постоянно встречался замысловатый росчерк, похожий на летящего комара. Очевидно, это был личный знак Анофелеса.
Расположившись за столом у окна, я принялась изучать списки. Догадка подтвердилась — именно отсюда Анофелес подчерпнул сведения о моих знакомцах по Динас-Атасу. Я нашла в списках и барона Зайдница, и конунга Грабли, и благородного дона, и атамана Ниндзюка, с приложением их биографий и адресами. Моего имени, как и следовало ожидать, в списках не значилось. Ни подлинного, ни одного из тех, которыми я пользовалась со времени моего изгнания. Хотя вообще-то женские имена здесь попадались, я даже встретила пару-тройку знакомых. Увидела я и еще одно знакомое имя, отнюдь не женское. И оно заставило меня призадуматься, а также усомниться в достоверности сведений, каковые получали братия во Крае…
Но что дали мне эти разыскания? В сущности, ничего. Я лишь получила подтверждения прежним догадкам: что Анофелес подбирал кандидатуры героев в храме Края и оттуда же рассылал им повестки в Динас-Атас, что в моем случае, вопреки мнению доктора Халигали, произошла накладка… Уточнились лишь некоторые подробности.
Эти подробности и не давали мне покоя. Вечером, когда мы снова встретились в трапезной, я спросила:
— Брат Теодолит, не будет ли чрезмерной наглостью с моей стороны просить вас осмотреть руины святилища и лабораторий?
— Вовсе нет. Я сам с удовольствием провожу вас… хотя, право, не знаю, что там, в развалинах правого крыла, осматривать. Но сегодня, впервые за эти ужасные полгода, на душе у меня было спокойно. А ваш интерес к библиотеке… к святилищу… просто проливает бальзам на мое сердце. Не может быть, чтоб вы пришли сюда из простого любопытства. Неужели наш храм возродится, и я не буду более последним из служителей Края?
Он понял меня превратно, хотя я ничуть к тому не стремилась.
— Хм. А разве в служители Края принимают женщин?
— Насколько мне известно, такого никогда не бывало. И это очень странно. Ведь братство Края, в отличие от многих религиозных сообществ, не отличается женоненавистничеством. Женщины так же смертны, как и мужчины, не так ли?
— Иногда даже чаще… Думаю, что женщины сами не хотели приходить к вам. Не свойственно нам это — поклоняться Краю. И мне тоже. Мне жаль вас разочаровывать, но вряд ли из меня получится служительница Края.
— А я бы остался, — вмешался Генрих. — Не как нахлебник… а вообще. Если вы готовы принять женщину, то почему бы не принять вампира? Уж я-то про смерть всяко больше знаю…
— Интересная мысль… Мы еще побеседуем об этом, юноша.
— Юноша! Да я во много раз вас старше!
— Тем более…
Я оставила их за душеспасительной беседой, а сама отправилась вздремнуть, поскольку сутки не спала. А наутро брат Теодолит, как обещал, повел меня с экскурсией.
— «Край Полный», «Край Абсолютный», «Край Неминуемый и Сокрушительный», — показывал он мне остатки статуй, воплощавшие разные ипостаси своего божества. — А вот это был мой любимый кумир — «Край, подкравшийся незаметно».
Увы, по теперешнему состоянию статуй мне никак нельзя было представить, как они выглядели до постигшей святилище катастрофы.
Росписи на стенах частично сохранились, но дожди и ветер, беспрепятственно проникавшие сквозь проломленный купол, грозили в скором времени уничтожить фрески. Изображены были на них знаменитые летальные случаи. (В частности, центральная фреска, уже почти полностью осыпавшаяся, называлась «Первый патриарх и спящая вампирша». Из-за плохой сохранности возможные зрители могли составить об отношениях распростертой на ложе красавицы и нависшего над ней принца самое превратное мнение.) Другие фрески, как объяснил мне брат Теодолит, изображали места, каким-либо образом связанные с Тем-еще-Светом. Озеро Скверно в Арктании, пещера Адская Глотка на берегу Черемухового залива, Покойное море, что близ святого города Ералашалаима и другие. Причем изображения были выполнены с точностью, достойной хорошей географической карты.
— Увы, если так пойдет и дальше, долго эта красота не продержится, — уныло заявил брат Теодолит. — Стены трескаются… Вот этой трещины, к примеру, я раньше не замечал.
Собственно, там, куда он указывал, была не одна трещина, а две, сходившиеся в единой точке.
Я вгляделась.
— Что это, брат Теодолит?
— Потухший вулкан Беззубий, на полуострове Гран-Ботфорте. С древнейших времен считалось, будто жерло этого вулкана соединяет этот свет с тем.
— Не знаю, как жерло вулкана, а трещина, что ведет рниз, соединяет изображение вулкана с каким-то зданием.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
