Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Зря ты, – Мирон с досадой посмотрел на самодовольного немца. – Государь велел миром дела решать.
– Так не с кем теперь решать, – отозвался вместо Бауэра Овражный. – Модорский да кайдимский князцы за Равданом ушли. Улус Эпчея к мунгалам подался. Езсерцев мы кого прикончили, кого по степи разогнали. Одна Айдынка осталась…
– Айдыну не трожь! – тихо сказал Мирон. – Айдына скоро под царскую руку придет.
– А че ж вас в полон взяла? – подал голос Захарка.
Мирон усмехнулся про себя. Захар – лохматый, в сдвинутой на затылок шапке, в потрепанном кафтане – совсем не смахивал на того юного пройдоху, когда-то морочившего головы молоденьким казачкам. В ту еще пору, когда и солнце светило безмятежно, и небо сияло вечной голубизной, а жизнь впереди казалась бесконечной.
Тут его взгляд упал на окровавленный мешок. Сердце тоскливо сжалось. Эх, Тайнах, как бесславно закончилась твоя жизнь! А он, Мирон Бекешев, что оставит после себя, кроме разбитых надежд, горьких разочарований и бесследно пролетевшей жизни?
– Люди Айдыны спасли меня и Никишку, – ответил он твердо. – И впредь советую обходить ее улус стороной.
– Айдынка – девка хорошая! – подступил к ним черкас. – Самого Равдана не побоялась. Считай, Мирона Федорыча после страшных ран на ноги поставила. Она да ее бабка-лекарка! А гнались кыргызы, потому как обиделись маненько. Ушли мы тайком, не попрощались, значитца!
– Однако мы не хотели ее шибко трогать, – ухмыльнулся Овражный. – Разве старое знакомство обновить.
– А Силкерка куды подевался? – спросил Захар.
– Был Силкерка, да сплыл, – отмахнулся с досадой Мирон. – Таким поганцем оказался! Но позже о нем. Скажи лучше, кто-то из казаков пострадал на пожаре?
– Поранились некоторые да обгорели чуток, но до острога все добрались, кроме вас и Никишки. Мы ведь после всю округу прочесали… – Захарка удрученно покачал головой. – Тока вы как сквозь землю провалились!
– Слава те, Господи, обошлось! – перекрестился Игнатей. – Услышаны наши молитвы!
– Ладно, пошли! – Мирон оглядел друзей, улыбнулся. – Эх, в баньку бы сейчас, а потом бы кваску да добрый штоф наливочки…
– Будет, будет банька! И квасок, и наливочка! – радостно потер руки Игнатей. – Самолично вениками отхлещу! Березовыми! Пихтовыми!
Шумной ватагой они поднялись по косогору.
Бауэр постоял на берегу, раздумывая, затем подхватил окровавленный мешок и швырнул его в воду. Проследил взглядом, как вздулась пузырем холстина, как, вскипая на бурунах, понесла темная вода буйную голову непокорного бега. И, тяжело ступая, направился по откосу вверх.
Солнце медленно опускалось за горы. Затихала тайга. Лишь сыто урчала на перекатах огромная река. А впереди еще была долгая-долгая жизнь со своими печалями и радостями, горем и любовью. Большая жизнь, полная надежд и веры в обретение счастья!
Глава 33
– Просыпайся, Таня! Вставай!
Кто-то тряс ее за плечо, вырывая из плена сновидений. Она с трудом открыла глаза, с недоумением взглянула в старушечье лицо. Таис? Что случилось?
Таис улыбнулась.
– Напугала ты нас. Сутки проспала. Проголодалась небось?
– Сутки? – Татьяна села на постели. – Чего ж не разбудили?
– Болезнь твоя уходила. Нельзя ее пугать. Могла вернуться, – заметила Таис. – Теперь совсем ушла.
Татьяна быстро откинула одеяло, согнула ноги в коленях, выпрямила. Слушаются! Значит, Хуртаях ей не приснилась? Но почему так горько на душе? Почему слезы готовы вот-вот вырваться наружу? Айдына? Несомненно, это ее слезы! Слезы о потерянной любви. Сердце ее сжалось. Неужели кыргызская княжна так и не встретилась с Мироном? Но отчего ж тогда в жилах Бекешевых течет кыргызская кровь? Кто ответит на этот вопрос?
Она невольно коснулась пальцем серьги. Таис заметила, усмехнулась. Спросила:
– Ты ничего не хочешь рассказать о вчерашнем? Зачем пошла к озеру?
– Я видела женщину возле костра. Очень странную. Очень похожую на тетю Асю – мою покойную тетушку. Но это была не она. Молодая, красивая. С золотыми украшениями. – Татьяна посмотрела на Таис. – Широкий обруч на шее, много браслетов. И прическа… Такие теперь не носят… Она позвала меня, и я пошла за ней. Нохай ее совсем не боялся. Ластился… И я не боялась. А потом в небо взметнулся столб света, и девушка пропала. А я поняла, что иду без костылей. Что это было, бабушка?
Старуха задумчиво покачала головой.
– Хозяйка твоих сережек приходила. Местная она, силу большую имела. Много-много лет прошло, а она этой силы не потеряла. И сюда она тебя привела, знала: здесь свою силу и любовь обретешь. И любовь, и продолжение рода. Я ж говорю, твоя беда – твое испытание.
– Тетя Ася перед смертью отдала мне эти серьги и сказала, что они принадлежали Айдыне – кыргызской княжне.
– О, Айдына! – Таис вновь покачала головой. – Ее душа в этих серьгах. Никому не отдавай их. Отдашь – счастье и любовь потеряешь! Поезжай в острох, Таня! Твое счастье ждет тебя! Только впереди новые испытания. Будь готова к ним! Теперь ты сильная, справишься! Главное – не отчаивайся и не снимай серьги!
Таис говорила с теми же интонациями, что и Ончас. Даже слово «острох» произнесла так же, как бабка Айдыны.
– Я поняла! – сказала Татьяна. – Я не расстанусь с серьгами.
Она засмеялась и спустила ноги с кровати. Господи, неужели кончились ее мучения?
– Иди умойся! Толик за тобой машину прислал, велел ехать быстрее. – Таис удрученно покачала головой. – Сказал, что в лагере позавтракаешь! Но хоть молока попей. А то, гляжу, совсем худая. Ветер подует – унесет!
Татьяна снова засмеялась и вышла из юрты. Подставив лицо солнечным лучам, потянулась. Хорошо-то как! И легкость в теле необыкновенная.
Неподалеку совсем еще молодой парнишка, открыв капот «уазика», разглядывал что-то в моторе. Брезентовый верх у машины был откинут, и Татьяна тотчас представила, как это здорово – мчаться в открытой машине. Почти так же, как скакать верхом, подставляя лицо степному ветру.
Завидев Татьяну, водитель поднял голову, вытер руки тряпкой и спросил:
– Это вас в лагерь нужно отвезти?
– Меня, – отозвалась Татьяна и, заметив удивленный взгляд, брошенный на ее ноги, усмехнулась. – Я теперь резво бегаю. Могу и на своих двоих добраться. Тут же недалеко?
– Да я ж ничего… – засмущался парнишка. – Зачем на своих двоих? Домчу как положено!
– Тогда подождите еще минут пять! Умоюсь, и поедем.
Татьяна направилась к алюминиевому чайнику вместо умывальника. И это почему-то тоже обрадовало ее. Вода оказалась прохладной и приятно освежила лицо.
Вышла из юрты Таис, протянула кружку молока и теплую булочку.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
