Я ошеломлена, но пытаюсь не показывать этого. Я общалась с женщиной, о хитрости и находчивости которой даже не догадывалась. Я даже не заметила, что мой рабочий телефон исчез.
— Где Ава?
— Ах, страдания о пропавшем ребенке… Что может быть ужаснее, чем знать, что не умеешь плавать, и…
Я невольно бросаю взгляд в окно на канал. Она не могла… Она бы не… Слишком поздно…
Я поворачиваюсь, и в это мгновение тяжелый темный предмет летит через комнату в мою голову. Я успеваю прикрыть лицо рукой и получаю удар в локоть, а потом делаю шаг к столу. Через секунду Порша прыгает и заносит нож над моей головой, стараясь попасть в шею. Поверх копны ее волос я вижу дверь, за которой томится Пол в ожидании освобождения. На ней висит тяжелый замок, ключ валяется тут же на полу. Мы сходимся в жестокой схватке за жизнь. Порша сильнее, чем кажется, и, похоже, провела не один час в дорогостоящем спортзале. Одной рукой я сжимаю ее запястье и отвожу лезвие ножа от своей шеи, а другой шарю по столу Джоша. Я узнаю все предметы на ощупь: сабля в ножнах, ручка в виде руки скелета, ластик из галереи Тейт. Кончик моего пальца касается чего-то грубого. Кирпич! Я слышу тяжелые удары наверху, это Пол возобновляет попытки выбраться.
Я в полушаге от смерти, но абсолютно спокойна, все мои усилия направлены на то, чтобы дотянуться до кирпича. Лицо Порши побагровело, на носу проступила сеточка кровеносных сосудов. Я впервые вижу изъяны на ее лице, и это придает мне силы. Я указательным пальцем придвигаю кирпич к себе, и в этот момент со стола скатывается стеклянный шарик. Порша переводит взгляд на звук, и я бью ее по лицу этим кусочком Лондона. А затем на нас осыпается поток стеклянных шариков.
Порша вскрикивает и роняет нож, а я, воспользовавшись этим, отталкиваю ее и бросаюсь к двери. И сразу вспоминаю ночной визит в офис Пола, когда я кинулась на дверь, которая открывалась в другую сторону. Но тогда я боролась с тенями, а сейчас тени стали реальностью и я знаю своего врага. Больше я не повторю такой ошибки.
Я выбегаю в коридор, как вдруг в мою сторону летит кирпич. От жуткой боли под ребрами я прислоняюсь к стене.
— Открой дверь! — кричит Пол.
Ключ у меня в руке, но каждый вздох, каждое движение просто мучительны.
— Отойди, Кейт. — Порша вертит в руке зажигалку. — Нет никакой гарантии, что дом не взлетит на воздух, и ты это знаешь.
Я чувствую, как свежий воздух заходит через разбитое окно. Нет, я использую все свои шансы. Я вставляю ключ в замок.
— Ты рискуешь Авой.
Я останавливаюсь, а она поднимает зажигалку выше, издеваясь надо мной.
— Огонь обезобразит девочку. Отойди, Кейт.
— Открой дверь! — неистово кричит Пол.
Но я не могу этого сделать. А вдруг она говорит правду? Я отступаю.
— Так-то лучше. Чем скорее ты поймешь, кто здесь главный, тем выше вероятность того, что твои дети останутся живы.
— Где она?
Порша качает головой.
— Где моя дочь? Почему ты так поступаешь с нами?
— Ты знаешь, какие чувства испытываешь, когда вложил во что-то тридцать лет жизни? Нет, не знаешь. Люди считают, что семья, дети превыше всего. Но сколько дети живут с родителями, лет двадцать? Я работаю пятьдесят лет. Моя работа — это моя семья, Кейт. Я сделала этот выбор, сделала без принуждения и не сожалею об этом. И я не позволю какому-то плохо составленному контракту все разрушить. Этого не будет!
— Ты сумасшедшая!
Порша, держа зажигалку возле лица, делает шаг ко мне.
— Как я уже сказала, Кейт, ты ничего не понимаешь. Все зависит от того, как посмотреть. Это моя жизнь. Я буду бороться за нее так же неистово, как ты за свою. Это здравый смысл и смелость, а не безумие.
— Я ничего плохого тебе не сделала!
— Боюсь, в мире много несправедливости. Ничего личного, это просто бизнес.
— Бизнес? И из-за него ты готова убивать?
— А знаешь что? — Она медленно приближается ко мне. — Терпеть не могу банального бреда тех, кто говорит: «Сейчас, перед смертью, я сожалею, что так много времени посвятил работе»! Работа — это моя жизнь, Кейт. Я люблю ее! — Она делает ударение на слове «люблю». — Точно так же, как Пол любит ее. Я живу ради положения в обществе, ради денег, признания, популярности… И ради страха, который внушает власть. Неужели ты думаешь, что я позволила бы такой крошечной компании, как Форвуд, забрать все? Что я смогла бы терпеть Лекса, с наглым видом разгуливающего по моему залу заседаний и требующего оплатить счета? Позволила бы отдавать мне приказы и допустила, чтобы мои акции стоили не дороже, чем когда я их покупала? Ты воспитываешь детей и надеешься на взаимную любовь. Если ты ее не получаешь, то чувствуешь себя обманутой. Вот так и со мной.
Я прислоняюсь к двери в комнату Авы, не сводя глаз с зажигалки. Я чувствую холодный металл ключа в руке.
— Понятно. Ты стала бы посмешищем, первой женщиной-директором обанкротившейся компании. Это не добавило бы уважения к тебе.
Палец моей ноги к чему-то прикоснулся. Я не осмеливаюсь посмотреть вниз: однажды я уже совершила подобную ошибку и была за нее наказана.
— Когда я узнала о Мелоди и Поле, это стало замечательным поводом внести хаос. Дискредитация директоров Форвуда давала возможность отсрочить дату выплаты до улучшения ситуации.
Я ударяю ногой по предмету на полу и подбрасываю его высоко в воздух. Красно-оранжевые вспышки мелькают перед моими глазами, и я мгновенно узнаю робот Авы.
— Атака врагов! Атака врагов!
Крик действует на Поршу подобно взрыву. Она замирает, и это дает мне секунду на то, чтобы выбить ногой зажигалку из ее руки и успеть увидеть, как та скатывается вниз по лестнице. Я бью Поршу локтем в лицо и сбиваю с ног. Затем я вставляю ключ в замок, но она прыгает на меня и пытается оттолкнуть. Ключ наконец поворачивается. Я падаю на пол. Моя спина разрывается от острой боли, и я понимаю, что у меня больше нет сил сопротивляться.
Она садится мне на грудь, как делают мои дети, когда играют в войну. От боли я не могу дышать, мои руки зажаты между ее коленями. Порша достает откуда-то веревку, обматывает ее вокруг моей шеи и затягивает.
Мои глаза буквально лезут на лоб, голова вот-вот взорвется.
— Так-то лучше. Не сопротивляйся. Иногда бизнес бывает неприятным, очень неприятным.
Порша убирает пряди волос с моего покрасневшего лица. Похоже, она наслаждается моими мучениями.
— То, что стоит на пути, уничтожают, а то, что может оказаться полезным, переделывают. — Ее мелодичный голос звучит спокойно, но как-то неестественно. — Ты думаешь, Пол с тобой? Нет. Пол со мной.
У меня больше нет сил бороться. Словно красные шторы опускаются передо мной, и я испытываю ужасное разочарование. Порша озадачила меня. Неужели Пол и она… Я слышу шум тяжелого булыжника, падающего в озеро в сумерках, но вдруг чудовищное давление на моей груди и шее ослабевает. С величайшим трудом я поднимаю опущенные красные шторы и отчаянно пытаюсь вздохнуть. Порша лежит рядом со мной, а над нами стоит Пол с крикетной битой в руке. Он смотрит на меня невидящим взглядом, потом его глаза закатываются и он падает.
