мой телефон. – Да, Жень. Нет, меня сегодня не будет. Стас приедет в двенадцать, напомни ему, чтобы с поставщиками связался. Да, он в курсе. Спасибо. Пока.
– Работа? – спросила Лера.
– Работа. Но сегодня я не хочу работать, – зевнул я и рассмеялся, как и она. – Кто-то сладко спал, а кто-то таращился в окно и слушал собачий храп.
– Так ли все плохо было? – спросила Лера.
– Нет. Было хорошо, – вздохнул я, взглянув ей в глаза. Она отвела взгляд и, улыбнувшись, почесала Шершня, который соизволил покинуть кровать и явился на кухню за консервами. – Что, подлиза? Кушать захотел? Сейчас. Прости, Лер, мелкий обжора требует еды.
– Ничего, – кивнула она, наблюдая, как я вываливаю бульдогу консервы в тарелку.
– Это ты еще не видела, как он привыкал одиночеству, пока я на работе, – буркнул я, включая кран, чтобы вымыть руки. – Прихожу домой, а бедолага в углу сидит и лапой тарелку пустую трогает. А в глазах столько грусти, словно Лео в него вселился.
– Представляю, – ответила она, смотря не на Шершня, а на меня. – Просто ему нужен кто-то, кто всегда будет рядом.
– Верно, – поджал я губы и улыбнулся. Лера вздохнула и, тряхнув головой, встала со стула.
– Так, ладно. Надо еще в магазин зайти и воду взять с собой.
– У меня есть, – улыбнулся я и, открыв холодильник указал на пять бутылочек воды. – На пробежку беру обычно.
– Запасливый, – рассмеялась она и, улыбнувшись, покачала головой. – Надо ехать, Денис.
– Может, ну… останешься и погостишь? – набравшись храбрости, спросил я. У неё в глазах мелькнуло удивление и исчезло так же быстро, как и появилось.
– Зачем тебе бывшая коллега, к тому же с поломанной душой? – хмыкнула она. – С чем-то я справилась, Денис, а что-то еще сидит внутри. Сидит и отравляет. Понимаешь?
– Да. Понимаю.
Я вызвал ей такси, дождался, когда она обуется и протянул рюкзак. Шершень путался под ногами, изредка тявкая, чтобы на него обратили внимания. В итоге он своего добился и Лера, опустившись на колено, почесала его за ухом. Затем поднялась и обняла меня. Её сердце билось неровно, как и мое.
– Ты решаешь. Не кто-то другой. Береги себя, солнце.
– Солнце… – шепнула она. – Так меня называешь только ты. Увидимся.
– Увидимся, – криво улыбнулся я и вздрогнул, когда она меня поцеловала. Быстро и неловко, но нежно. Мотнула головой, словно отгоняя сомнения, и вышла из квартиры. Я вздохнул, прикоснулся пальцем к губам и посмотрел на Шершня. Тот тявкнул, словно почувствовав, что мне хреново. – Я в порядке, паренек. Пойдем, покурим? Хороший пес. Хороший.
*****
Я посмотрел на часы и грустно улыбнулся. Три часа дня. Лера уже в самолете, летит в Москву. А я, как долбоеб, хожу по квартире кругами, изредка выходя на балкон, чтобы выкурить очередную сигарету. Шершень ходит за мной, натужно пыхтит, но ходит, словно пытаясь отвлечь от грустных мыслей.
– Почему я не сказал ей, что чувствую? – остановившись, спросил я Шершня. Тот высунул язык и, склонив голову, внимательно на меня посмотрел. – Тоже думаешь, что я дурак? Погостить… слышал? Останешься погостить? Да, только я мог до такого додуматься. Знаешь, ты прав. Социальные навыки у меня на нуле. Обосрать кого-нибудь – милое дело. И слова нужные находятся и голос не дрожит. А когда действительно надо сказать что-то важное, так все… В Кострова превращаюсь. Разве что глаз в переносицу не пытается залезть.
– Аф, – тякнул Шершень, когда пошел на очередной круг.
– Все так, дружище. Выбор, выбор, выбор. В жопу выбор, вот, что я тебе скажу. Выбор-то я давно сделал, а вот сказать так и не смог. Погостить… Да, – я приоткрыл балкон и, достав сигарету из пачки, закурил. Но думал недолго. – А… в пизду, Шершень. Хватит.
– Ауф?
– Жень, привет. Закажи мне билет на самолет. Сегодня, в Москву. Погоди, наберу попозже, – я сбросил звонок, когда в дверь позвонили. На миг сердце екнуло. Да, ладно. Быть не может! Я же не в мелодраме снимаюсь…
Открыв дверь, я удивленно приоткрыл рот. На площадке стояла Лера Акимова, держала в руке бутылку вина и смущенно улыбалась. Щеки раскраснелись, грудь вздымается, будто она из аэропорта пешком бежала, а в глазах искры.
Она прижалась к моей груди и задрожала. Я прикоснулся губами к её щеке, погладил по голове и, дождавшись, когда она на меня посмотрит, поцеловал. Губы мягкие, горячие и чуть солоноватые. Как и всегда.
– А я билет в Москву покупал как раз, – глупо улыбнувшись, обронил я, прижимая её к себе. – Прости, солнце.
– За что? – удивилась она, но не отстранилась. Прижалась сильнее. Сердце бьется, как безумное. Но она тут. Рядом.
– За то, что говорить я так и не научился, – вздохнул я и, подбирая слова, спросил. – Ты… погостить?
– Нет. Я насовсем.
Вино не разбилось. Его я поставил на тумбу в прихожей. Но вот рассвет на балконе мы все-таки встретили вместе. Закутавшись в одеяло, усталые и довольные. Лера сделала свой выбор. Свой выбор наконец-то сделал и я.
Конец.
