сама себе. — Можно открыть капсулу? Через стекло неудобно разговаривать.
Паррак кивнул, стекло поднялось вверх, и я смогла сесть. Разговор, судя по лицу паука, предстоял деликатный.
Паррак
Паррак нервничал. Вся самоуверенность куда-то испарилась, стоило ему один на один остаться с девушкой. Всю осознанную жизнь арахнид боялся двух вещей: разочаровать мать и подчиниться самке. Что было для него хуже, паук ответить даже самому себе не мог и до последнего момента надеялся, что жизнь вдали от Рартора позволит ему избежать и первого, и второго. Ведь, что может быть унизительней, чем подчинение. И вот, чужая Богиня решила над ним подшутить. Он был готов валяться в ногах у обычной землянки. У необычной землянки.
Он помог девушке выбраться из капсулы. Поднял ее на руки и нехотя пересадил в кресло. Он несколько секунд медлил, прежде чем отойти назад. Боялся, что после этого разговора она его к себе не подпустит.
- Мы одни? — Вдруг спросила девушка.
Паррак кивнул, но на всякий случай осмотрелся. Медицинская команда ушла несколько минут назад, запустив протокол пробуждения. Единственную дверь, ведущую в отсек, он заблокировал, чтобы им никто не мешал.
- Да. — Кивнул Паррак.
Голос дрогнул, в воздухе разлился сладкий женский запах, он потянул его носом и по телу пронеслась дрожь.
- Ты моя прия. — Сказал арахнид.
Он не был уверен, что женщина его поймет, но и держать это в себе уже не мог. Где-то в глубине души он уже приготовился к тому, что придется долго объяснять женщине, что это значит, и уговаривать дать ему шанс. Даже договорился с Лялей, чтобы та, в случае его провала, помогла надавить на Василису.
- Я знаю. — Спокойно ответила женщина.
Она встала с кресла и одним плавным движением расстегнула застежки комбинезона. Плотная ткань сползла с плеч, оголяя круглую, налитую грудь и тонкие, но в то же время рельефные руки. Паррак судорожно сглотнул слюну. Язык прилип к небу, умные мысли и слова где-то застряли, член предательски налился кровью. Он хотел ее до дрожи, но растерянно хлопал глазами и как подросток, впервые увидевший голую самку, не знал что делать.
- Я…
Паррак глубоко вздохнул, и протянул руку. Девушка сделала шаг вперед, взяла его ладонь и положила себе на грудь.
- Нравлюсь?
Василиса
Кажется, космос сделал меня распутной. Исправлять этот прискорбный факт мне не хотелось. Я смотрела на паука с чувством пьянящей власти. Сильный, упрямый, наглый, он был готов покоряться и исполнять любые желания. По венам бежало ядовитое возбуждение. Тонкие пальцы жадно сжали грудь, живот скрутило похотливой судорогой, и я отдалась желанию владеть этим мужчиной. Даже не мужчиной. Самцом.
- Нравишься. — Шепотом признался Паррак.
Собственные губы растянулись в улыбке, рука легла на твердый член. Он почти ничем не отличался от обычного мужчины. Только размер... Даже сквозь плотную ткань брюк чувствовала рельефный рисунок вен под пальцами. Мой. Он теперь только мой.
Повернулась к мужчине спиной, прижалась к телу паука, одна его рука продолжала сжимать грудь, а вторая скользила по голому животу вниз, к центру моих желаний.
- Быстрее. — Попросила я.
- Да, моя прия. — Откликнулся он, и пальцы коснулись набухшего клитора.
Я подалась ему навстречу, теряясь в новых ощущениях, горячие губы обжигали мою шею, ухо, щеки, и словно руки музыканта извлекали из меня стоны разной громкости и тональности. В глазах взрывались цветные круги, когда пальцы проникли внутрь и начали двигаться быстрее. Но мне этого было недостаточно. Я хотела владеть им всем, полностью, на всю глубину.
- Войди в меня. — Приказала, цепляясь пальцами за спинку кресла.
- Да, моя прия. — Снова ответил он.
Сзади раздался звук расстегивающихся застежек. Пальцы сжали ягодицы, острая игла возбуждения пронзила живот, и горячая головка члена уткнулась во влажные губы. Паррак замер, будто ждал разрешения, а я не выдержала и качнулась в его сторону, полностью насадившись на толстый член.
- Ааааа! — Раздался сладкий мужской стон. — Мояяяя!
И я не стала возражать. Только начала двигаться, стараясь, чтобы рельефный член вошел в меня как можно глубже, чтобы ощущения были как можно ярче, как можно сильнее.
- Еще!
Он ускорился. Пальцы вернулись к клитору, давление усилилось, а стоны стали громче. Я выгибалась, закусывала губу, требовала трахать меня быстрее, сильнее, глубже, пока все внутри не запульсировало, мышцы не начали сокращаться, даря самый яркий, самый сладкий оргазм. Тряслась я, от удовольствия дрожал Паррак, сжимая меня в объятиях, обжигая изнутри своим семенем.
Глава 37.
На военном крейсере сегодня творился настоящий хаос. После успешной операции было принято решение зачистить сектор, вместе с крейсером питиров. Зачисткой руководил лично Ханторас, в то время как Аякс закрылся в своем кабинете для переговоров с принцем Асшарихом. Наг считал, что прежде, чем он предстанет с отчетом перед императрицей и ее супругом, следует обсудить все случившееся с принцем.
В это же время Рагадан вел Лялю по шумному коридору. Ему хотелось показать ребенку что-то, что помогло бы забыть девочке те ужасы, которые она пережила. Врачи утверждали, что психика ребенка на удивление стабильна, и здоровью девочки ничего не грозит. Но дракону этих заверений было недостаточно. Он чувствовал свою вину и перед Василисой, и перед Лялей, за то, что из-за его слепоты они подверглись опасности.
- Куда мы идем? — Спросила Ляля, протянув ладошку дракону.
- Хочу тебе что-то показать.
- Кровоедку? — Девочка кровожадно сощурилась, а у Рагадана выступил холодный пот на спине.
Дракон вспомнил, как визжащая тварь свалилась им на голову, и автоматически попросил Богиню больше никогда не видеть этих тварей.
- Нет. Не кровоедку.
- Жаль. Очень жаль. Я надеялась ее исследовать.
- Ты еще очень маленькая для подобных исследований. — Совершенно серьезно заметил дракон.
- Ах, - махнула свободной рукой девочка, - возраст — это тот недостаток, который проходит со временем.
Рагадан был так растерян, что не нашел слов для ответа. А вот Рафик, ползущий по потолку, от смеха чуть не грохнулся прямо на голову принца. В последний момент он успел выпустить паутину и зависнуть в паре сантиметров от венценосной головы.
- Как ты думаешь, мама с Парракам договорятся? Мне бы хотелось, чтобы он тоже стал моим папой. Но я не могу заставлять маму, это не этично, кажется.
Девочка всерьез рассуждала о судьбе их семьи, а Рагадан, наблюдая за ребенком, с удивлением начал в ней узнавать себя:
