с открытым ртом, хорошо, что сейчас мухи не летают. Только вошла в кабинет, как ребята встали и хором со мной поздоровалась, прямо по имени отчеству. Пожала руку классному руководителю, совсем молоденькой девушке, наверное недавно закончившей пединститут. Немного волнуясь, она обвила, — У нас в гостях, Ольга Викторовна Лёд, Герой Социалистического труда, лауреат Государственной и Ленинской премии!.
— Маргарита Семеновна, Ольга не только Герой Социалистического труда, но и Герой Советского Союза! — поправила классную Юлька.
— Извините Ольга Викторовна, я не знала, — покраснела учительница.
— Ничего страшного, я сама все эти звания постоянно путаю, — успокоила классного руководителя.
Устроившись за учительским столом, я с улыбкой посмотрела на ребят, эта встреча им на всю жизнь запомнится. В школе нет ничего особо запоминающегося, каждый день одно и тоже, разве что только яркие моменты.
— Давайте так, задавайте любые вопросы, я постараюсь на них ответить, — обратилась к ребятам.
Первым спросить никто не решался, девчонки боялись, а мальчишки стеснялись (может конечно наоборот, я же не детский психолог).
— Ольга Викторовна, а вы замужем?
Глава 21
Незаметно пролетела неделя, с киносъёмками наконец-то покончено, со следующего понедельника начну заниматься телепередачами. За оставшиеся дни, нужно снять не меньше шести новых программ, что при имеющемся оборудовании просто нереально. Ладно с передачами о советской милиции, там в принципе всё налажено, а вот как быть с «Утренней» почтой и «Телевизионной кухней»? Черт с ними, как нибудь разберусь, тут главное начать, а там само пойдет как по накатанной дорожке.
Сегодня суббота, значит еду в Завидово, добуду пару кабанчиков, заодно пристреляю винтовку. Нужно не забыть поблагодарить за неё дорогого Леонида Ильича, он это дело любит, глядишь и подобреет. А его доброта мне сегодня понадобится, когда речь пойдет о моей будущей квартире. Капкан на Гришина сработал как надо, он говорят рвал и метал, даже Пельше звонил, просил со мной разобраться. Старый интриган решил отойти в сторонку, с Щелоковым и Итоном ему ссорится не с руки, да Брежнев неизвестно что скажет.
День сегодня солнечный, на градуснике чуть больше нуля, меня от стоянки сразу провожают на двенадцатую вышку. Если честно, мне такая охота не нравится, это похоже на самый обыкновенный тир, ждешь когда появится мишень, которая не боится выстрелов. Я бы лучше походила по лесу, сняла парочку глухарей или рябчиков, которых здесь предостаточно. Это всё пока-что мечты, а пока пристреляла свой Тигр, который даже с дрянной оптикой ложил точно в яблоко. И это не фигурально, на ветках для меня развесили с десяток антоновок, которые я снимала с первого выстрела. По дичи получилось как задумано: добыла двух кабанов, после чего сказала сопровождающему, что сильно замерзла. Егерь, а может это был охотовед, передал по рации — «Двенадцатый отбой, возвращаемся на базу».
База, эта та самая гостиница, с рестораном, бассейном и сауной, где я была в прошлый раз, мне даже тот же номер предложили. Там пару часиков подремала, пока Брежнев со свитой не вернулся с охоты (о чем мне тут же сообщили). Ну что же, вот и началась игра, и я подмигнув своему отражению направилась в столовую.
За длинным столом уже все собрались, мне выделили место рядом с Генеральным, что уже говорило о многом.
— За лучшего стрелка, нашего дорогого Леонида Ильича, — провозгласил первый тост Щелоков.
Все с одобрением его поддержали, даже я вставила пару слов о верной руке и цепкому взгляду, что Брежневу явно понравилось.
Второй, свой фирменный — «Жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно» — уже огласил сам Леонид Ильич.
После него началось неформальное общение, сидящие за столом начали травить охотничьи байки, ну и решать некоторые вопросы. Я в это время рассказывала генеральному анекдот, конечно же про Суслова.
— На поминках по Михаилу Андреевичу выступает его лечащий врач: Наш главный враг склероз, он вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына отечества!
— Нет, наш главный враг недисциплинированность, — перебивает его Косыгин, — Мы уже час сидим, а Суслова до сих пор невидно.
Сказать, что Брежневу анекдот понравился, это ничего не говорить, он раза два его повторил, чтобы наверное лучше запомнить.
— Ну Оля, ну фантазерка, не зря тебя наградили Нобелевской премией, — рассмеялся Генеральный.
— Про фантазерку вы Леонид Ильич в точку, она у меня в горкоме такого наворотила, до сих пор расхлебываем, — тут же сунулся Гришин.
Наверное он считает себя самым умным, только не учел одного — я не глупая блондинистая малолетка. Знаете, прикольно играть в карты, имея четыре туза в рукаве, все его ходы мне известны.
— И что такого она наворотила? — заинтересовался Брежнев.
— Вызвала двух начальников отделов и приказала уволить лучших моих сотрудников, — начал Гришин, но я вскочив со стула его перебила.
— Лучших, это в чем же они лучшие? Может в том, что пристроились к горкомовской кормушке, получали спецпайки, большую зарплату и каждый год ездили отдыхать по бесплатным путевкам на море? Что они для страны сделали хорошего? Может как я заработали десятки миллионов долларов? Может с риском для жизни обезвреживали вооруженных убийц и преступников? А может ночами писали книги и репетировали песни, которые сейчас слушает вся страна? Да я от служебной машины отказалась, гонорары за выступления перечислила в детский дом, да я в отличие от тех партаппаратчиков до сих пор живу в коммуналке! Дядя Леня, почему ко мне такое отношения, раз я сирота, так за меня и заступится некому?
Мозг, предупрежденный заранее, тут же активировал слезные железы, из моих глаз полилось целое море слёз. Кстати, мало кто знает, что до десяти лет мальчики и девочки плачут одинаково, по одним и тем же причинам, а вот уже после пубертатного периода наступают существенные изменения. Знаете, это я испытал на собственной шкуре, в прошлой жизни было не до слез, а в этой частенько накатывает. Черт с ней, лирикой этой, главное Брежнев с присутствующими поверил, все меня начали жалеть, а Генеральный так вообще прижал к груди и погладил по волосам. Минут так через пять, потому как затягивать в этом деле не стоит, я наконец успокоилась, сославшись на плохое самочувствие отпросилась домой (мне даже выделили водителя, а то мало ли чего, у меня же сердце больное). Леонид Ильич проводил до входной двери, просил из-за всякой ерунды не расстраиваться, он сегодня же во всем разберется.
