Во второй половине дня все войско Харкура замерло на месте. Первая линия лучников к этому времени уже преодолела две трети пути к вершине холма. Когда до нее оставалось не более пятидесяти метров, они опустились на одно колено, натянули тетиву и направили стрелы вверх.
Лучники туатаннов тоже приготовились к стрельбе. Находясь на вершине холма, они имели больший угол обстрела. По переднему краю всех кланов дружно поднялся ряд заряженных стрелами луков.
Казалось, само время вдруг остановилось. В полной тишине не раздавалось ни звука шагов, ни звона оружия. Зловещая тишина нависла над Песчаным холмом.
Потянулись тяжкие минуты перед началом боя. Минуты, когда люди начинают с сожалением думать о прожитой жизни. Когда тысячи сердец бьются сильнее обычного. Когда все внутри сковано страхом. Когда гнет его настолько невыносим, что остается одно- единственное желание — немедленно броситься в бой, лишь бы все это поскорее закончилось. Чтобы избавиться от этого бесконечного удушающего напряжения.
Это были те минуты, когда люди вспоминают о самом лучшем, что было в их жизни. А еще задают себе вопрос, испытывают ли стоящие рядом товарищи такое же смятение. Не мучает ли их также сомнение в том, что дело, за которое они могут сейчас отдать жизнь, того стоит. Это было время, когда гадаешь, как скоро вонзится в тебя стрела или ударит меч. Минуты глухого ожидания, когда слышишь только одно — как пульсирует кровь в твоих жилах. Так сильно, будто пульсирует она в последний раз.
Первым отдал приказ стрелять Данкрэ.
Тетива всех луков разом хлестнула воздух. Стрелы Воинов Огня подобно туче птиц взмыли в небо. В ответ тут же выстрелили туатанны. Два потока плавным движением, как в танце, пересеклись в воздухе. Затем послышался свист падающих стрел.
В обеих армиях разом взметнулись щиты, но все же и с той и с другой стороны многие стрелы попали в цель. Первый залп был дан одновременно, но лучники продолжали стрелять уже без команды, и теперь стрелы сыпались одна за другой, подобно непрерывному дождевому потоку, от которого приходилось постоянно защищаться и пехоте и кавалерии.
Данкрэ дал приказ к наступлению двум первым линиям. Он хотел воспользоваться замешательством, произведенным атакой лучников, подняться наверх и прорвать ряды противника. Но с вершины холма на наступающих тут же посыпался град камней. Туатанны подготовились к такому повороту событий. Они распрямились и с криками начали метать вниз по склону булыжники и боевые топоры, что сразу же смяло превосходно организованную линию пехоты Харкура.
Смертоносный град обратил пехотинцев в бегство. Поддавшись панике, солдаты разбегались в разные стороны. Многие были раздавлены каменными глыбами. Сражавшиеся в первой линии туатанны подбегали к оставшимся в живых обессиленным врагам и добивали их топорами.
Пехота Воинов Огня отступила и попыталась, насколько это было возможно, восстановить боевой порядок для новой атаки.
Несмотря на запрет Малдена, несколько воинов из рядов туатаннов, покинув укрепленные боевые позиции на вершине холма, устремились вниз, преследуя убегавших врагов. Это было грубейшей ошибкой, Саркан никогда бы этого не допустил, но молодой вождь Малден не смог удержать разгоряченных сражением воинов, рвавшихся как можно быстрее расправиться с противником. На них тут же налетел отряд вражеской кавалерии и в одно мгновение уничтожил всех до единого.
И тут Данкрэ понял, что воспользоваться брешью, образовавшейся в рядах туатаннов, надо именно сейчас и как можно скорее, пока те не успели ее закрыть, рассредоточив передний край по всему фронту. Он тотчас дал приказ своей несколько поредевшей пехоте штурмовать западный склон холма. Пехота немедленно пошла в наступление, за ней последовала кавалерия.
С вершины холма Малден видел, что армия Харкура может прорвать его ряды. Он немедленно приказал своим воинам отправляться к западному склону, но те опоздали, и схватка завязалась уже почти у вершины. Как только начался ближний бой, град стрел прекратился. Воины Огня не ожидали, что туатанны могут так ловко орудовать мечами и топорами. Погибших было много с обеих сторон, но армия Данкрэ пополнялась постоянно прибывающими свежими силами, и вскоре перевес был уже на их стороне.
Армия Харкура значительно превосходила войско туатаннов числом, и очень скоро ей удалось сломить оборону противника, увеличив брешь на этом склоне. Еще немного — и воины Сида лишатся своих выгодных позиций на вершине холма.
Сражение превращалось в бойню.
Осторожно ступая, они спустились по главной лестнице и подошли к галерее, идущей вдоль внутреннего двора монастыря. Яркий лунный свет освещал большой сад, расположенный посередине, и саму галерею, покрытую деревянной крышей. В тени под ее сводами угадывались силуэты колонн, расположенных в шахматном порядке.
Алеа первая ступила под своды арок, в верхней части которых были видны четкие очертания лепнины. Призрачный лунный свет рождал причудливые тени, и Алее казалось, что из-за массивной колонны вот-вот появится фигура стражника. Махнув рукой, она позвала друзей.
Их удивленному взору предстало небывалое зрелище. С западной стороны галереи сад, находившийся в центре монастыря, казался парящим в воздухе между небом и землей.
— Нам куда? — шепнула Алеа, повернувшись к Фейт.
— Я помню, что из трапезной в конце этого прохода, кажется, можно попасть в зал переписки книг… Но я не уверена!
Алеа кивнула. Стараясь по возможности оставаться в тени колонн, она пошла вдоль галереи, посматривая вперед и в сторону сада. Наконец она оказалась у двери, о которой говорила Фейт.
Дверь трапезной была заперта. Поспешно отомкнув замок уже испытанным способом, Алеа впустила внутрь Мьолльна, Фейт и Кейтлин, вошла сама и закрыла за собой дверь. Они очутились в огромном прямоугольном зале со сводчатым, украшенным лепниной потолком. Сквозь узкие оконца, прорезавшие стены, в помещение лился тусклый свет луны. Каждый оконный проем был обрамлен аркой, опирающейся на две небольшие колонны.
В центре зала рядами стояли длинные деревянные столы, возле них — простые лавки. Здесь ели монахи и студенты. Алеа подумала о том, что в случае, если им придется возвращаться этим же путем, надо успеть пройти трапезную, пока обитатели аббатства не придут сюда завтракать.
Фейт указала на дверь в западной стене зала. Алеа кивнула, и они прошли через все помещение, стараясь ступать как можно осторожнее. Каждое неловкое движение отдавалось в тишине этого огромного холодного зала гулким эхом.
Алеа взялась за ручку двери. Незапертая, она вела на лестницу. Алеа ступила на нее первой. Спустившись, они попали на третий этаж Отрады и очутились перед деревянной двустворчатой дверью. Открыть ее оказалось сложнее, так как здесь было два замка с более сложным механизмом. Но Алеа еще не утратила ловкости и точности движений, которые не раз выручали ее в детстве в подобных случаях, и вскоре дверь зала переписки книг подалась. Три ряда колонн разделяли просторное помещение на четыре неравные части. Слабый свет сочился сквозь два круглых оконных проема под потолком. Гобеленовые перегородки, натянутые между колоннами, разделяли центральную часть зала на небольшие закутки, где студенты и монахи могли заниматься, а также переписывать и раскрашивать книги.
